Я покачал головой.
— Мне приказали. Подойти к тебе.
— ???
Её рот раскрылся, но сказать что-либо девушка не смогла. Я продолжил:
— Приказали не конкретно к тебе. Они выбирали случайного прохожего в толпе. И взгляд упал на тебя, как самую красивую. Только и всего, не делай такие глаза.
Взгляд девочки стал чуточку осмысленнее. Но пока молчала.
— Меня обучают высокому искусству карманника, — продолжил я. — С целью развития моторики — для операторов дронов моторика очень важный фактор. Подкидывают золотую пластинку в сто империалов разным людям, а я должен, используя «ремесло», её вернуть. Твою тебе кинули в сумочку, когда ты покупала гуавы. Ты поставила её на прилавок, и отиравшаяся там подручная этим воспользовалась, вовремя «поскользнувшись».
Она кивнула — вспомнила этот момент, когда моя самая младшенькая вновь играла саму себя.
— Так что выбор у меня был не велик. — Иронично хмыкнул. — Ты больше нигде сумочку не поставила, направилась домой, а нападать на людей, отбирать силой, равно как и просить, я не могу по условию задания.
— Ну да, пришлось знакомиться, идти ко мне, пить кофе, засирать мозги и иметь прямо на кухонном столе… Понимаю. — Эмоции ё захлёстывали.
— Это ещё не всё. Они проверяют… Меня. — Слова дались с трудом, но они были правдой. — Они знают, что я люблю одну девушку. Хорошую. И пытаются… Скажем так, поставить меня на место. Что я сам для себя должен уяснить, что ДЕЛО важнее даже самой лучшей и любимой сеньориты. Что если будет нужно, я должен забыть о ней. Они ХОТЕЛИ, чтобы я склеил тебя — иначе бы выбрали другую. Я понимал это и не смог отказаться, хотя мог и взбрыкнуть. Я корю не тебя, я корю себя. Ты поняла не до конца.
— Что-то не вяжется курсант, оператор дронов, и твоя подготовка, — сделала вывод она, но пытать дальше не стала. Умная девочка.
— Ты хороший, Хуан, — продолжила она спустя минуту. — Жаль, что мы больше не встретимся. Не знаю, зачем ты мне это всё говоришь, тебя ведь наверняка ещё и слушают… Я тебе никто и моё мнение не играет никакой роли! Но раз говоришь, значит слишком для этой конторы порядочный.
Снова помолчала.
— Я тоже хочу выговориться. Признаться. Дура, наверное, но мне будет неприятно знать, что ты вспоминаешь меня, как шлюху.
Снова пауза.
— Он не может иметь детей.
— Муж? — Глупый вопрос.
— Он летал на Уран. Отсек с их хемокапсулами… В дороге отсек пострадал, была нарушена биозащита. Жить будет, не настолько всё страшно, как могло быть, но после облучения… В общем…
— Мутация. — Я задумчиво покачал головой. — Но есть же специальные лаборатории. Они могут проверить каждый ген, каждую мономеру ДНК, чтобы отсечь изменённые и скомпоновать «чистую» половую клетку.
— Мы не Феррейра, чтобы себе это позволить. — Она кисло улыбнулась. — Потому он разрешает мне гулять. Любит меня, и хочет ребёнка. Пусть даже не своего, но моего. Вот и всё.
— Ясно. — Я покачал головой. — Спасибо, я понял.
Когда почти добежал до низа, сверху раздалось:
— Стой! Подожди!
Через минуту она спустилась сама, в той же ночной. Не выходя из подъезда, протянула мне пластинку.
— Забери. Ты хорошо исполнил приказ, курсант.
— Я…
— Я не беру с мужчин денег! — сверкнула эта сеньорита глазищами. — Прощай.
— Прощай.
— Ну ты и сволочь! — заявил я Катарине, садясь в «Эспаньолу».
Та философски пожала плечами.
— Главное — дело. И приказ ты выполнил.
— Это правда? Насчёт Бэль?
Лока Идальга нахмурилась, но это и вся реакция.
— Не совсем. Королева не может отдать такой приказ. Если дочь узнает — у неё будет с нею неприятный разговор. Она вообще ничего не может приказать в этом направлении. Но мы, офицеры, и сами не дуры! Зачем нам говорить очевидное?
— Хуан, как бы ты ни относился к Изабелле, она — твой ДОМ, — повысила Катарина голос. — А здесь — твоя РАБОТА.
— РАБОТА и есть мой ДОМ! — вспыхнул я, сверкая глазами.
— Правильно. Потому мы и хотели, чтобы у тебя не было иллюзий. Люби её. Но не обожествляй. Ты не можешь себе позволить нормальных семейных отношений.
— Она не поймёт, — убито покачал я головой.
Катюша кивнула.
— И ты должен быть к этому готов. Думай, Хуан.
— Так, продолжаем! — хлопнула в ладоши и обратилась к сидящим сзади, в салоне, Сестрёнкам и Марии Фернанде. — Девочки, на выход. Марифе, продолжаем работать там же, в районе рынка. Мия, Роза?
— Знаем!
— Поняли! — отчитались Сестрёнки, и раскрыли люка каждая со своей стороны.
— Хуан, тебе особое приглашение? — сузила глазки моя наставница… В гораздо бОльшем смысле этого слова, чем можно себе представить.