Одобрительный гул. Тип готов был меня распять, с опаской поглядывая на кобуру Мэри, топорщащуюся под пиджаком, но распинать взглядом пока никто не научился.
— Стоп! Стоп! Никаких рук! — осадил я его, перехватив запястье, когда он было дёрнулся к колпачкам. А захват у меня жёсткий. — Сеньор, у нас междусобойчик, тройничок, если хотите. Нам не нужно, чтобы вы ненароком подыграли кому-то из нас, это личное и касается только нас троих. Дайте я сам?
— Нет, сеньор, так не…
Когда я вытащил пистолет из своей нагрудной кобуры (вы ж не думали, что я пойду с принцессой в Гавану без средств защиты), мнговенно заглох и побледнел. Толпа вокруг тоже подалась назад и начала быстро редеть. Я же, аккуратно, медленно-медленно, кончиком дула опрокинул вначале один колпачок. — Мэри, ты лохушка, проиграла. — Затем второй. — О, я тоже не угадал. Бельчонок, ты выиграла! Стопудово!
Оп. Третий также упал набок.
— Ой, нет, ты тоже проиграла!
Тип вскочил, попытавшись бежать, но был мгновенно сбит одной из наших второго кольца. К ней тут же подоспела напарница, и они привычными рутинными жестами выкрутили типу руки. Приподняли, оставив стоять на коленях.
— Я ничего не знаю! Это не я! Не я это! — «Крупье» не знал, что говорить и запел привычную мантру — видимо, ни до чего другого не додумался, а мантра эта на все случаи жизни.
— Как же не ты. — Я присел перед ним на корточки. — Ты пытался меня наколоть. Но это не страшно, ты сделал хуже — попытался наколоть прекрасную сеньориту! Знаешь, кто её папа?
Пауза.
— Ты когда-нибудь ощущал, как раскаляется у тебя в заднице паяльник? Это такая длинная штука, — показал я примерные размеры, — и очень при этом горячая!
— Да пошёл ты! — Тип вдруг резко так осмелел. Я посмотрел по сторонам — сюда стягивались бойцы их эскадрона. Человек десять, с разных сторон. «При оружии» — отметило подсознание. — Пошли вы все! Придурки! Жизни учить будете? А чего тогда играть сели, раз такие умные?
— Хуан, я не хочу крови в Гаване, — раздалось в ушах. — Сеньор Серхио тогда надо мной сильно надругается. А потом над тобой — ты ж не думаешь, что я тебя не сдам?
Ладно, она права. Поприкалывались и хватит.
Я активизировал козырёк вихря и выбрал «тайную» записную книжку. Выбрал абонента по прозвищу «Большой Крыс». Кстати интересно, кто им все такие тупые прозвища даёт? Зверинец, а не банда.
Ответили мне не сразу, спустя гудков десять. Всё это время бойцы эскадрона ближе некой невидимой разграничительной линии не подходили — ждали развития событий. Срисовали оба взвода нашей охраны, выпирающие бугорки оружия, и… И ждали. Самые способные наверняка даже догадались, что за тёлки перед ними — у корпуса есть репутация в народе.
— Здравствуй, дорогой друг, — произнёс я после приветствия абонента. — Это Шимановский, который Ангелито, друг Шамана.
— Здравствуй-здравствуй, дорогой друг! — Новый смотрящий от Конрада Буффало был сама приветливость, но голос его звучал холоднее стали. Я разговаривал с ним в третий раз в жизни, и оба первых раза мы проводили чёткую границу наших взаимоотношений — что они мне готовы предоставить, а что — «уж извини, дорогой друг, это бизнес». — Чем могу помочь?
— Да тут один твой подданный, сто метров на юг от Гарсия Маркеса, гонятель шариков под колпачками, оскорбил хорошего человека. Не меня, нет — я свой парень, разрулил бы. Это человек, папа которого очень влиятельное лицо, и вряд ли простит унижение в адрес своего чада.
— И что за унижение? — до предела напрягся абонент.
— Обман. Твой сотрудник попытался обмануть нас, и был взят с поличным.
— Дорогой Хуан, я дарю тебе этого сотрудника, — попытался наскоком решить проблему смотрящий. — Можешь делать с ним что хочешь, моя организация не может отвечать за каждого идиота. Такое решение тебя устроит?
— Спасибо, дорогой друг. Тогда скажи своим орлам, чтоб не дёргались. Сейчас дам им связь…
Я встал, снял с головы навигатор и отнёс ближайшему из горилл команданте. Подождал, пока тот подключится к линии, как вытянется в струнку, промямлит что-то понимающее и вернёт назад.
Через полминуты вокруг нас никого не было.
— Й-й-а-а-а-а-а… — попытался залепетать тип, когда я вернулся.
— Вот реквизиты. — Я всунул ему в руки визитку с номером расчётного счёта «Крыльев ветра». «Кепочки» такие раздают в толпе на каждом нашем концерте. — Перечислишь сюда сто тысяч. Срок тебе на всё — три дня. Ладно, неделя, я добрый. И я забываю о твоём существовании. Время пошло.