Махнул девчонкам — отпускайте. Взял высочество под локоток, помог подняться, и, взяв под руку, неспешно двинулся дальше. Более никому вокруг мы интересны не были.
— Смотрю, Цитадель в работе? — довольно улыбаясь, усмехнулась она спустя минуты две. Я кивнул. — Позёр ты, Хуан. Ладно бы просто как липку обобрал — заслужил, но чтоб перечислил постфактум…Астрономическую для обывателя сумму… Кстати, а если не перечислит?
— Напомню об этом Крысу перед следующим концертом, — коварно усмехнулся я. — Он перечислит за него. А что с ним потом сделает сам — не мои проблемы.
— Ты жесток, — нахмурила она брови. — Ты совсем не тот Хуан, с которым мы бегали к озеру в парке.
Жесток? М-да. Я и не нашёлся, что ответить. Но всё же попробовал:
— Жизнь не радуга, и не полянка, на которой обитают бабочки и единороги. Она скверная и жестокая штука.
— Я с этим согласна, — кивнула она. — Вопрос в другом. Кто ты?
Я молчал.
— Хуан, есть специальные люди, заточенные под жесть, — продолжила она. — Силовики. Способные убивать, совершать жестокости и прочее. Это особый психотип. Их место там, где они есть — в структурах, охраняющих наш покой; они не заточены на другое.
А есть те, кто заточен. И чтобы соответствовать назначению, они должны быть ДРУГИМИ. Иначе думать, иначе мыслить, иначе мерить эту жизнь. Быть… Добрее?
Пауза.
— Может и не добрее. Но они не должны быть кровожадными костоломами, как первые.
— Я хочу, чтобы со мной был такой человек, — закончила она. — Чуткий. Понимающий. Отзывчивый. Добрый. Помогающий, дающий людям второй шанс. А пока вижу с собой маленького озлобленного зверёныша, натерпевшегося в детстве и потому мстящего всем вокруг. Это неправильно, Хуан.
Она остановилась и развернула лицом к себе, посмотрев мне в глаза.
— Это дорога не в тот конец, не ходи по ней. Да, мама, Сирена, Мишель, тётя Елена потащили тебя по ней; они хотят сделать тебя сильнее, достойным принцессы. Но это обман: принцессам не нужен ТАКОЙ рыцарь. Такой годится только на роль палача, а ни одна здравомыслящая женщина не захочет палача в спутники. Слуга — да. Личный протеже во власти — безусловно. Но только не любимый!
Она приникла, обняла меня… А я снова «завис». Снова не знал, что сказать. И, чувствовал, сам не разгребу эту кашу. Нужен совет мудрого человека.
Вот только где взять этого мудрого?..
Окончился вечер не слишком удачно, если слово «удачно» вообще приемлемо.
Мы немного остыли. Всё выяснили, точки расставили, больше выяснять было нечего, и поэтому просто шли, рука об руку, исследуя жизнь туристической жемчужины. В потаённую её часть, «не для всех», больше не лезли, ограничились стандартной программой развлечения любого неместного. Музыканты. Мемы. Торгашня сувениров всех видов. Продажа экскурсий по город. Продажа направлений на всевозможные экстремальные виды отдыха в атмосфере. Да-да, где ещё привлекать новых клиентов, как не здесь, среди уже приехавших и не знающих, чем заняться, туристов, и местных праздных гуляк?
— А я вот в атмосфере ни разу не была, — поёжилась Изабелла и прижалась ко мне, когда мы рассматривали стенд с проспектами одной из турфирм. — Страшно!
— Ну, предки с тебя пылинки сдувают, понятно, — кивнул я. — Риск для представителя королевской семьи дело такое…
— Ерунда, отпустили бы, — фыркнула она. — Эдуардо, вон, много раз в атмосфере бывал. И Фрейя тоже, но Фрейя по делу, с какой-то инспекцией. Если всё проверить и грамотно организовать, ничего страшного. У нас в атмосфере даже гонки проводят, а тут…
Вздох.
— Нет, самой страшно. Как подумаешь, что эдакая махина навалится на тебя сверху… Что без скафандра раздавит, сплющит круче, чем каблук алюминиевую банку из под воды…
— Сгоришь без скафандра ты раньше, — усмехнулся я. — До того, как раздавит.
— Это спорный вопрос, — покачала она головой, и тему закрыли. Действительно, спор о том, что раньше, сгорит или раздавит — это как вопрос, что возникло первее, яйцо или курица.
— А Сильвия летала на дельтаплане, — для чего-то сказал я. Чтоб позлить, наверное. «Дорогая, если я «не такой», «не тот» рыцарь, отпусти. Я тут же найду ту, для которой буду «такой».
Изабеллу перекосило. Даже дышать стала тяжело. И следующие метров двести шли молча.
Наконец, остыв, она выдавила:
— Если надо будет, я тоже так сделаю. И в атмосферу выйду, и на дельтаплане полетаю. Но если не надо — не буду. Я не рисковая. Это плохо?
— Потому и не хочешь, чтоб рядом с тобой был тот, кто постоянно рискует? Что сама не такая?
Пожатие плеч.
— Возможно. Я об этом не думала.
Снова помолчала, о чём-то задумавшись, нахмурила брови. Наконец, выдала: