Это он хватил лишку насчёт «переживём», но я не обиделся. Просто игра терминов.
— Может с Демисом поговорить, поможет?
— Щас, прям! — Фырчание. — Нет, Ангелито, не парься. Справимся. Только это… Того. На всякий случай предупреждаю тебя. Территория вокруг хоть и наша, как бы… Но эти козлы на ней орудуют без совести. И вас, тебя то есть, не знают. И на эту красотулю могут купиться. — Кивок подбородком на мою спутницу. — У тебя ж в сумочке ценности есть да? — Скорее констатация, чем вопрос. — Я за парсек запах золота чую. Я прав?
— Ну, есть немного, — «спалилась» Бэль, чего в компании малолетних бандюганов делать никак нельзя. — Но у меня же охрана!
— Где? — картинно заозирался Хорхе. «Чего ты мне паришь». Мэри и Арабелла, стоящие чуть справа и слева от нас, в его глазах на охрану не тянули. Они играли роль закадычных подруг бельчонка: я и их троица как бы вышли на улицу погулять, среди туристов и простого народа. Одеты были соответствующе, со вкусом, выделяясь среди растворённых вокруг второго и третьего кольца.
Я улыбнулся и кивнул бельчонку: «Молчи!» Если пусть и молодой, но профессиональный карманник внешний контур нашей схемы не срисовал, значит девочки хорошо работают, и другие не факт, что срисуют.
— А вы давно этим занимаетесь? — указала Изабелла на татами.
— Я… Ну… Это… Да, давно, — растерялся, но снова собрался Хорхе. — Ты не думай, всё честно. Это — основной заработок. А лохов щипать — так. Просто не поймут, если мы не будем свою территорию «держать». Выживут. Вот и приходится.
…Только не люблю я это дело, неправильно это, — констатировал он, и я чувствовал, слова от души идут —. И опасно. Не хочу остаток жизни купол в клеточку видеть. Я в театральный хочу поступать, или в музыкальный. В крутом ансамбле выступать, настоящем. Вот…
Я сжал плечо принцесски: «Ты что-то говорила про раскаяние и Шанс? А это что тогда?»
— Значит, основной доход дают всё-таки танцы… — сбилась с мысли высочество.
— А то! У нас и своя группа поддержки есть. И свой сайт. И группа в социальных сетях. Ангелито подтвердит, он видел нашу массовку. Кстати, чувак, всем тогда понравилось, от нас на ваши концерты до фига народа ходит. С тебя текила.
— В день твоего шестнадцатилетия — обязательно! — иронично скривился я.
— Чурка жадная!
Пауза.
— Хуан, это… А ты своей красотуле показывал, как сам выжимаешь?
— Что выжимает? — не поняла Бэль и воодушевилась, по прищуру Игорька поняв, что сейчас будет новое незапланированное зрелище. Не запланированное ею, ибо я, как нетрудно догадаться, имел свои планы, для того и познакомил их с Хорхе поближе.
— Ну это… Танцует он хорошо, — наивно хлопнул глазами Игорёк. Артист! — Карманы щипает пока плохо, но сольно ставить его уже можно. Пошли, покажешь!
— Игорёк, я это… — Я взял себя за полы пиджака, демонстрируя ему его крутость. — Не в форме я.
— Чувак, если ты любишь танцевать, ты всегда в форме! — сумничал чертёнок, похлопал меня по плечу и подмигнул Изабелле. — Не парься, всё будет, это он себе цену набивает.
Я вздохнул и начал снимать пиджак.
— Не отстанут!
— Только не говори, что не планировал задержаться, — до ушей улыбалась Бэль. — Ты с самого начала знал, что они «позовут» на ковёр.
— Слышь, чикса, ты это… На нашего Хуанито не наезжай! — вновь взял слово парнишка. — Я б на его месте такой тёлке ещё и не так по ушам бы ездил! Всё он правильно делает!
— Кто спорит! — развела руками Изабелла, едва сдерживаясь, чтоб не рассмеяться.
— Хорхе, я когда-нибудь тебя прибью, — совершенно серьёзно, хоть и с улыбкой, произнёс я.
Ослабил ремень кобуры и снял её, отдав Мэри. Мэри и Белла встали чётко справа и слева от охраняемого объекта с выражением Церберов на лицах. Я же, глубоко вздохнув, пошёл вслед за пареньком на танцпол, по дороге думая, какую попросить музыку. Надо было такую, под которую я хорошо репетировал с Марифе и девчонками в корпусе, но и чтобы парни тоже её знали.
Оказалось, они знают все наши тамошние вещи. Более того, я по сути занял на их татами место Марии Фернанды — все мои движения совпадали в унисон с ними, передавая ровную единую картину танца. Паршивка не просто учила меня инструментарию, она вкладывала в меня свои партии. Наверное, ей так было легче, ибо просто танцевать и учительствовать не одно и то же.
Стойки на двух руках, и одной руке. Верчения и кручения на земле на спине. Кручения на голове. Прыжки и кульбиты, сальто и перекаты… Я был в ударе, у меня получалось всё, хоть я и был в брюках, рубашке и туфлях. Красиво! Спортивно и красиво! Обожаю это направление.