- Когда будешь на её месте, обложенный со всех сторон, тогда и будешь принимать решения. Какие сможешь принять, - мирно отчеканил дон Козлов, и спустил пар, не став отчитывать, как школьника.
Диалога не будет. Всё ясно, меня лишь уведомили о решении свыше, как и о его личном решении на свой страх и риск законсервировать личный ударный отряд на просторах столицы. Претензий к сеньору я не имел, укорять, что тот сдался и опустил руки, не было смысла, а потому молча взял первый транш в виде лежащих тут же на столе золотых пластинок, листочек с координатами и кодом доступа к шлюзу и вышел.
* * *
- Макс приехал, - оторвал меня голос Солёного. Я развернул кресло к монитору входа. Да, марсианин приехал, на своей убитой колымаге купольного класса «чтобы внимания не привлекать».
- Открывай.
- Пересматриваешь, как всё было? – ухмыльнулся камрад, войдя в главную залу, к первым трём терминалам.
- Да. Интересно же, - равнодушно усмехнулся я, разворачивая кресло к нему. За спиной в десятке ракурсов замерли на стоп-кадре сотни картинок недавнего побоища, с самых разных мест
- Кадры с тобой стали хитом, - оскалился он и присел в кресло второго номера. Солёный сидел за первым и тактично вышел: «Я за пивом, поглядите в мониторы». – Не бестселлер, нет, но по крайней мере тебя уважают, что не чепушило. А этот… Мигель, он там сейчас за главного, всем рассказывает, что «Цитадель» через тебя до последнего связь держала и предупреждала об опасности. Так что мы в авторитете.
- Сколько народу погибло? – перешёл я к плохим новостям, ибо оды в свою честь слушать не хотел.
Макс нахмурился, словно лимон съел.
- Больше двух тысяч. В основном затоптали.
- А латинос?
Пожатие плеч.
- Тысяч десять. И тоже затоптали. От собственно побоев и ран не так и много. Давка она такая, брат.
- Понимаю.
Помолчали.
- Консервация? – произнёс, наконец, он. – Финиш?
- Нет, нас полностью разгоняют. На дно. – Произнося «дно», я показал пальцем в потолок. – Сообщи ребятам, подготовь морально. Спонсор отсыпал золота - отступные. Раздай, чтоб обидно не было. Если вдруг когда-то понадобятся – контакты знаем. Любую принадлежность к нам отрицать, тогда никто не тронет и не предъявит. Сеньор обещал.
Макс понимающе кивнул.
В «Престидижитаторе», перед операцией в Мирном, мы в узком составе обсуждали возможные сценарии, что будет, если лажанёмся, как нас будут закрывать. Полный разгон был пятым по счёту сценарием, если СОВСЕМ всё плохо пойдёт, и назывался он «финиш». Четвёртый - очень глубокая консервация, во время которой личный состав должен залечь на дно и отрицать связь с нами, и даже подыскивать работу для отвода глаз и на оной реально работать в ожидании оттепели. Ждать команды на сбор, когда лихие времена закончатся, но с пониманием, что это может занять много времени. Как вы догадываетесь, этот сценарий назвали «дно». Об этом знают четверо: я, Паула, Лёха и Макс. И больше никто. Если нас слушают… Пусть слушают. А с личным составом всё обговорит Макс, скорее всего устроит попойку в освинцованных комнатах «Престидижитатора». Нас около тридцати человек, вероятность, что кто-то «стучит» Веласкесам есть, но меньшая, чем если б нас было шесть десятков или сотня. Полностью стук не исключить никак. Но отданный им приказ личному составу не тождественен отданным мною, так что утечки на том уровне я не боялся, если что – спишу на «Макс проявил личную инициативу». Да и королеве не всё докладывают, и сомневаюсь, что она лично будет нас пасти в мелочах.
- Как Мерседес? – перевёл я на наболевшее.
Макс пожал плечами.
- Плохо. Истерила. Крушила оборудование. Потом опала. Но лучше б истерила. Сам к ней съезди. Боишься?
- Немного. – Не буду говорить ему, что мне нечего её императорскому высочеству сказать и нечем утешить. А то бы уже смотался. – Вначале хотел поговорить с тобой.
- Тогда не тупи. Езжай прямо сейчас, пока она на Венере.
- Пока? – напрягся я, на что марсианин лишь криво улыбнулся.
- Сами разбирайтесь.
- Привет.
На рыжей лица не было – слабо сказано. Опала, кожа сморщилась, щёки впали, под глазами круги. И никакой косметики.
- Хуан… - Она бросилась мне в объятия, которые я загодя расставил, и разрыдалась, прямо на пороге.
Кухня. Мягкие кресла. Большой журнальный столик, за которым они с Гортензией учили меня этикету. У Изабеллы в кухне похожий, тоже низкий, журнальный. И трахаться на нём удобно. Вкусы этих сеньорит очень сильно похожи, пусть они совершенно разные внешне. Мы пили успокаивающий чай с ромашкой и травами.