- Ничего. Бывай, племянничек. – Она развернулась. – Только вниз не прыгай.
- Я что, идиот?
* * *
Стыдно девчонкам не было. Но и наезжать, дескать, подставил, не стали. Сделали вид, что ничего не произошло. Мне было плевать, потому просто спустился назад, на поверхность, и побрёл по вечерней аллее. По пути сделал одну единственную остановку – девочка скрипачка с завязанными глазами играла… Апостола Андрея. Красиво! Заслушался. Когда закончила, подошёл ближе.
- Жаль, я не взял с собой гитару. Сыграли бы на двоих.
Она от звука моего голоса вздрогнула.
- Я тебя знаю. – Повязку не снимала, хотя точно знал, она видит. Плохо, не сто процентов, но операцию ей сделали. – Тебя зовут Хуан. Вы играете что-то жёсткое и колючее там. – Указала рукой на «нашу» площадку, на которой сейчас дудел ансамбль из шестерых трубачей. Не моё.
- Есть такое.
- Я стянула у тебя эту песню. Она хорошо ложится на скрипку. Извини.
- Это старинная песня. И не моя. Я тоже стянул её у кого-то доисторического.
Кивок. Выяснили, замяли.
- Хуан, спасибо за скрипку. Она… Замечательная! – А теперь голос девочки задрожал от восторга и неземной благодарности. Хорошо, что глаза завязаны, а то мог бы увидеть в них слёзы.
- Это не я. Это её высочество принцесса Изабелла… Наверное, - не стал я отпираться.
- Пусть так. Но она была с тобой. Это вся Гавана обсуждала.
Да уж, та моя выходка, посещение принцессов правящего дома, туристической многолюдной зоны, да кража её сумочки… То событие имело резонанс.
- Передай ей от меня спасибо. Не хочу быть неблагодарной, - склонила голову девочка. Я усмехнулся.
- Хорошая скрипка?
- Очень. Мне такую никогда не купить. Может найдёшь гитару и сыграем вместе? – перевела она тему. – Это же Гавана, возьми у кого-нибудь на время?
Я покачал головой, хоть она и не видит.
- Не хочу. Устал. Я несколько месяцев был кабальеро плаща и гитары, и рахотелось что-то быть как кабальеро плаща, так и к гитаре не охота притрагиваться. Лучше тебя послушаю.
- Хорошо. Тогда следующую песню играю для тебя. И Хуан… Всё будет хорошо. Не отчаивайся.
Это говорит мне наполовину слепая девочка с повязкой на глазах.
Потом я слушал концерт для одного зрителя. Зрителей вокруг было много, но я знал, для кого она играет. Жизнеутверждающие мелодии сменялись романтичными, ностальгичными. Скрипка пищала, и только сейчас я смог оценить звучание. Прошлый её писк был… Просто писк. Сейчас же от инструмента во все стороны расходилось… Таинство. Магия. Волшебство.
Я сделал много зла за эти несколько месяцев. Но кто-то пусть косвенно, но при моём участии обрёл нечто, важное для его жизни. Хотелось, чтобы этих людей было побольше, тогда мне где-то там зачтётся.
Девочку не тронут. И скрипку не заберут, сколько б она ни стоила. Гавана маленькая, а птичка на хвосте и мне принесла, что очередное жЫвотное, контролирующее район, получило указку сверху – если с девочкой или скрипкой что-то случится, ему не жить. И вряд ли это был кто-то из команданте.
Ночь. Огни на фермах на минимуме. Впрочем, народу на аллеях только прибавилось. Я просто шёл, неважно куда, разомлевший от комариного писка инструмента очередной своей «крестницы». Сколько их уже у меня? И не знал чем заняться, ибо домой не хотелось, а выпить было не с кем. Марина вроде вернулась, но на любовные подвиги вообще не тянуло. Не то настроение. И вдруг понял, что сыграть сегодня всё-таки придётся.
- Да он это! – спорило трое юношей из большой компании парней и девушек, обступивших лавочку на боковой смычке аллей, в стороне от общих глаз, как бы в закутке. Судя по всему, народ распивал спиртные напитки и что-то праздновал.
- Да нет, не он.
- А я говорю он!
Беседа шла громко, слышно было издалека, а я шёл медленно и не спешил. Ах да, спорили ребята на русском, и у всех троих спорщиков вид был… Отоваренный. Как будто пару дней назад рубились в большой мегадраке. Я пошёл ещё медленнее.
- Да откуда ему! Такие тут не ходят! Да без охраны.
- А я говорю он!
- А давай спросим.
Все втроём, под напряжёнными и удивлёнными взглядами остальной компании, направились ко мне. Я противоположной от действующих лиц рукой сжал пальцовку: «Всё в порядке». Она же «ситуация под контролем». Для Камиллы и её девочек, идущих сзади - они могли оскорбиться такой бесцеремонностью.
- Привет, это ты? – спросил первый, с акцентом Центральных Равнин, широкоплечий здоровяк с огромным, но уже рассасывающимся синячищем на пол-лица, придающем его виду зверскость заядлого гопника.