- Какими вертихвостками? – материализовалась Изабелла и по-хозяйски взяла меня под руку, намекая, что не потерпит посягательств Сильвии на свою собственность.
- Какая разница, любыми, - отмахнулась та. – Бэль, мне все уши прожужжали, как твой мальчик хорошо танцует. Не будешь против, если я украду его на один единственный танец? – Она сверкнула глазами. «Я бросаю тебе вызов, подруга. Принимаешь?»
- Сильвия, давай не прямо сейчас? - примирительно улыбнулся обеим я. – Мы только пришли и я не вошёл в курс дела, в курс происходящего.
- Конечно. – Кудряшка подмигнула мне. – Это значит «да, но позже», правильно понимаю? Тогда до встречи. Осматривайся.
Она вела себя так, как будто Бэль – предмет мебели. С одной стороны это не понравилось. Но с другой, здоровая конкуренция моему Бельчонку не повредит. Надо сблизиться с Кудряшкой, попытавшись не перейти границы. Будет весело.
- Ни на секунду оставить нельзя! – совершенно искренне возмутилась Бельчонок. Я усмехнулся.
- Я дал повод ревновать себя?
- А для этого нужен повод? – Она фыркнула. Ладно, иди. Это ведь был твой план. Я буду рядом, если что – прикрою.
Я повернул голову вправо – прикроет меня не только она. Рядом нарисовалась Паула. Сегодня она была сама собой, имперской принцессой в изгнании, даже волосам чёрный цвет вернула. С кем-то в этот момент разговаривала, но внимание её было приковано ко мне. Спасибо, девочки, за поддержку! Но это мой бой.
И я решительно шагнул в омут.
- Ваше высочество, какая встреча!
Да-да, не смотрите на меня так. Я действительно охренел настолько, что позволил себе подойти к принцессе Алисии, сестре королевы и главе самой мощной на планете силовой структуры. Ну, по крайней мере, самой опасаемой со стороны местного олигархического сброда, а эти сеньоры вряд ли позволяют себе бояться без весомой причины.
«Тётушка», разговаривающая с… «глава королевской таможенной службы» - промелькнуло в мозгу. …С главным таможенником Венеры, обернулась. Она старательно «не заметила» моего здесь появления, и сейчас её лицо пылало праведным гневом. Нет-нет, дудки, так дело не пойдёт. Не выйдет у тебя находиться со мной в разных измерениях, милая родственница. Ты слишком важная политическая фигура, чтобы я тобой не воспользовался. Но буду объективен, я НЕ ЗНАЛ о том, что эта сеньора сегодня тоже будет на приёме, и то, что задумал сделать – экспромт. Правда, экспромт обдуманный – я давно мысленно прогоняю, на чём её можно зацепить, как построить будущие отношения, и буду импровизировать не как студент-недоучка на неожиданном экзамене, а как человек, худо-бедно владеющий темой.
- Ой, какие люди! И без охраны?
- Почему без охраны? С охраной. – Я многозначительно обернулся в сторону стоящей поодаль Жанки.
- Ах да, с недавних пор тебя приказано охранять. Как же я забыла, - сделала она большие наигранные глаза.
- Предлагаю вернуться к этой теме позже, ваше высочество, - просёк ситуацию таможенник, поклонился и ретировался, оставив нас наедине. Её высочество на его уход не отреагировала никак.
- Ну и? – Она повернулась, махнула, иди следом, и медленно пошла вдоль зала к тихому уголку, где пока ещё никого не было. И учитывая её персону, вряд ли кто-то будет. – Я тебя слушаю? Хочешь засвидетельствовать почтение?
- То бишь извиниться? – уточнил я.
- Можно сформулировать и так, - кивнула она.
Я наигранно хмыкнул.
- Думаю, нет, ваше высочество. У меня нет и никогда не было такого глупого желания – извиняться.
- Правда? – Я её нисколько не удивил. – А мне кажется, стоило об этом хотя бы подумать. Просто подумать.
- Так я думал! – Я пожал плечами. – Но пришел к выводу, что моей вины в случившемся тогда нет. Ни капельки. Всё, что произошло, произошло по случайности. Глупой, фатальной… Но я не могу нести за это ответственность.
- А кто может? – зыркнула она сузившимися глазами. Я снова пожал плечами.
- Есть такое понятие, «форс-мажор», сеньора. Обстоятельства неодолимой силы. Это игра Мироздания, и никто не властен над подобным.
Почувствовал, что мне сложно говорить, воздуха не хватает. Но говорить надо – хотя бы ради самого себя.
- Да, мне жаль погибших девочек, - продолжил я. - И я сказал всё, что думал и чувствовал по этому поводу в Комнате Памяти, когда мы пели над их урнами. Мне жаль погибших безопасников... Кроме того урода, что сделал первый выстрел. Остальные просто попали «под раздачу». Но никогда в планах я не допускал гибели никого из ваших людей. Как и своих.