- Зачем тебе моё подтверждение? – снова покраснел он. – Ты ведь и так всё про всех видишь и знаешь.
Я покачал головой, нагнетая атмосферу. От меня так просто не отцепишься.
- Она шлюха, Манзони. Шалава. Её отодрало очень много народу из «чистокровных».
Так, реакция пошла. Адриано затрясся, и я какое-то время молчал, давая перегореть. Он нужен мне, нужен для дел, а как можно рассчитывать на человека, у которого в голове сопли?
Пусть переболеет. Да, страдания – не самая приятная в жизни вещь, но это очищение, катарсис. Он должен стать взрослым. Я свой катарсис прошёл после первого убийства, и ни разу о произошедшем не пожалел.
Есть, успокоился. Я продолжил:
- Слушай, в школе у тебя были друзья. Круг общения. Неужели так всё плохо и отвернулись ВСЕ?
Он отрицательно покачал головой.
- Не все. Даже не все «чистокровные». У меня остались друзья, хоть и всего несколько человек. Но они… - Пауза. – Скажем так, они недостаточно высокого статуса и положения, чтобы посещать самый крутой салон Альфы.
Что ж, не всё запущено, это радует.
- Манзони, хочешь совет? – усмехнулся я. Подленько, чтоб пробрало ещё больше. Усмешка в ответ.
- Давай, Шимановский, что уж.
- Не делай себе мозги. Если собрался драться – дерись. И пусть все видят твою решимость.
Друзей, кто остались – цени. Остальных же, даже кто просто выжидает, просто используй. Жёстко, цинично, но на большее они и не годятся.
- Трахни её, - сверкнул я глазами, чтобы голос был как можно убедительнее. Надо вселить в парня уверенность в себе, а то раскис, понимаешь. Нехорошо раскис. – Подойди к ней и трахни. Пусть вшивые аристократики тебя травят, но ты – сын отца. Признанный, законный. И как бы она ни воротила нос СЕЙЧАС, если заставишь, морально подавишь, раздвинет ноги, как милая. А потом, получив своё, кинь её. Пусть её дотрахивает за тобой кто хочет, тебя такие мелочи касаться не должны.
- Ты – мужчина, - вновь сверкнул я глазами, понимая, что от звука голоса завожусь и сам. – А настоящий мужчина от всех этих гламурных педрил, - указал как пример на юного герцога Феррейра, тусующегося вдали в компании ещё более раскованных аристократичных шлюшек, - всегда берёт то, что хочет. Что ему нравится. И ни перед кем не держит за это ответа.
- Хммм… - потянул мой будущий друг. Я его заинтересовал. Я продолжил, не «слетая» с волны:
- Не согласен? Согласен? А раз согласен - будь им! Мужчиной, а не размазнёй. Тем Адриано Манзони, которого я помню, который почти подчинил себе эту грёбанную школу генерала Хуареса – а там учатся те ещё кадры. Ведь если бы не я, подчинил бы! – признал я его заслугу.
Кажется, план по впечатлению на парня я выполнил.
- Тебе легко говорить, - возразил он из желания возразить. - У тебя вон… Принцесса! – указал он на стоящую в сторонке, тоже в окружении подруг, то и дело бросающую на меня тревожные взгляды, Бэль. – И ты ей нравишься. У вас обоюдно.
- У меня их четыре, - усмехнулся я. – Четыре принцессы. И ещё одна – простолюдинка. Но я ни разу, вот вообще-вообще ни разу не думал о том, кто они! – Есть, вырвалось. Но о словах не жалею. Главное, чтобы Бэль не слышала то, что женщинам слушать противопоказано. - Просто брал и… Делал. Что хотел. Со всеми. За это они меня и ценят.
- Они тебя любят, - вновь парировал он, из желания не соглашаться. – Меня же эта сеньорита…
- Плевать, - фыркнул я. Усмешка. – Адриано, на всё плевать, как ты не понимаешь?
Не любит? И ладно. Ты ещё найдёшь ту, которая полюбит. Эта переспит с тобой из-за положения, что ты хоть и гипотетический, но наследник крупной промышленной империи. Потому её ты должен использовать, и ничего больше. Может не один раз, может больше, месяцы, годы – сколько надо. Но – без лишних соплей.
Но однажды появится та, которой будет плевать на твоё положение и промышленную империю. Которой будешь нужен и важен только ты сам. И вот тогда на ерунду лучше не размениваться. Когда это будет – фиг знает. Но – будет. И ты должен быть к этому моменту готов, понимаешь, что хочу сказать?
Кажется, убедил. Во всяком случае, его взгляд на эту куклу-пустышку стал более… Презрительным. Господи, что я с людьми делаю! И ведь никаких особых способностей, просто по душам поговорил!
- Да, ты прав, она – блядь, - признал он, используя ещё более грязное словечко. И я её использую... – Есть, его глаза загорелись. – Но знаешь, я боюсь искать ту, которой буду нужен сам. Даже мой отец был вынужден жениться на ком надо, а не по любви. И если я стану… Так не легче сразу…