Что ж, публика просит, артист не может отказать – первый закон шоу-бизнеса. А я сейчас артист. Сами напросились!..
Группу со сцены вежливо, но настойчиво попросили. Ребята не слишком кривились – высший свет, тут свои правила. Главное, что им заплатят, это определяющий фактор. На меня же посмотрели… с неким сочувствием. Да ладно, родные, справлюсь! Плевать, что моему музыкальному опыту и трёх месяцев нет, как самостоятельному артисту, выдюжу.
Теперь инструмент, на чём играть. Правильный выбор здесь – половина успеха. Гитара… Напрашивается, но нет. Почему – не скажу, интуиция. Я придирчиво осмотрел синтезатор. Мощная штука, почти оркестрон, но тоже нет. Не тот антураж. Ударные? Сразу нет. Саксофон… Да ладно, шучу, не умею я на духовых, и учиться не буду. Но надо же с умным видом его осмотреть?
Вот, то, что надо! Я уверенно подошёл к стоящему в углу сцены… Массивному натуральному, в смысле деревянному, роялю. Видно, на нём тут тоже играют, просто сегодня лабает группа, которой таковой инструмент не нужен, а деть эдакую махину некуда. Поднял крышку… Оно! Точно оно!
Только тут, в этот момент, на меня накатила неуверенность. Господи… Это же будет ПЕРВЫЙ РАЗ!!! Да ещё НА КЛАВИШАХ!!!
Я в совершенстве знал все свои партии во всех изученных песнях. Но играл на ГИТАРЕ! Клавиши знал, учителя дона Бернардо хлеб едят не просто так, у них педагогический талант, а начало любой программы – это всегда клавиши. Они проще, доступнее гитары, как и любого другого инструмента; все ноты, октава за октавой, выложены в ряд - визуализация простая и одновременно гениальная. Диезы-бемоли…
…Но у меня нет ОПЫТА! Может всё же не выпендриваться и взять гитару?
Я с тоской посмотрел назад, на середину сцены. К этому моменту меня уже окружили, на сцену (а сцена тут – небольшая ступенька, только и всего) поднялась стайка из прекрасных созданий и нескольких парней, человек в тридцать. Вторым контуром, у сцены, «в партере», расположились представители старшего поколения – все остальные, кто был в зале. И взгляды, как рапиры, устремлены на меня. Как выпутаюсь?
Я оглядел присутствующих, с улыбками вставших вокруг рояля. Разные люди, и отношение ко мне разное. Есть те, кому я явно не нравлюсь, кто порадуется моей неудаче. Вот, например, та сеньорита, стоит, предвкушающее скалится. Потом будет звенеть на всех углах: «Ну, я же говорила, что этот кабальеро её высочества пустозвон и бездарность! Ничтожество!» Есть люди, вроде парня рок-н-ролльщика, которые переживали за мой успех, в смысле были бы рады, если у меня получится. Были и откровенно нейтральные мордашки, ключевым элементом на которых светилось любопытство. Но применительно к сказанному выше, к стратегической оценке любимого меня, равнодушных не было. Ни в первом, ни во втором «кольце».
- Хуан? – Под бок сквозь оба кольца пролезла Бэль. – Хуан, всё в порядке?
- А? – я обернулся.
- Ты встал и замер. – Её глаза тревожно нахмурились. «Малыш, я бы рада помочь, но дай мне намёк, как».
«Любимая, пока ты мне не поможешь, лишь усугубишь. Отдыхай и наслаждайся жизнью».
- Да вот, думаю, на каком инструменте играть, и какую именно вещь исполнить, - признался я.
- И какую же сеньор хочет исполнить? – А это та красавица, что ядовито скалится. Не буду писать её имя – я вообще не люблю писать имена людей, прошедших через мою жизнь в эпизодах. Хотя положение её родителей ой какое немаленькое!
Я решился. Дозрел. Всё равно придётся, так чего хандрить?
- Думаю, рояль – лучший инструмент. Хоть мы играем несколько… Иную музыку, под иной антураж, но как я уже сказал, классика – вечна. – Последнее произнёс громко, для всех. Ответом стал одобрительный гул.
Покрутил стул, слегка подняв. Сел. Прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Теперь второй вопрос, ЧТО мне играть?
Да-да, вы правильно поняли, я не знал этот момент, полагаясь на интуицию и удачу. Импровизировать у меня получается лучше, чем планировать, вот и понадеялся на выбор, совершаемый по месту, в процессе. С учётом всех нюансов, которые не мог учесть заранее.
Интуиция не подвела – решение в голове созрело… Если не идеальное, то близкое к абсолюту. Именно та вещь, что могла позволить раскрыться моим способностям. Тем самым, которыми я давил Эмму Долорес в оранжерее, с помощью которых убеждал офицеров на суде, с которыми выступал перед толпой на крыше департамента культуры и перед судьёй на марсианском процессе. Я – «особый», человек с даром, талантом. И мне не нужно этого стыдиться.