И – не знаю. Они просто внимали, и в зале повисло то, что сеньора Лопес называет «воронкой». Которую не видно, которую не зарегистрирует ни один прибор, но которую явственно ощутит любой биоэнергетик на расстоянии в сотню метров, а обыватель, попав в которую, «погрузится» без всякого гипноза и волевого воздействия. Да, это сродни гипнозу, заворожению, магии... Которые возникают непонятно откуда - из голоса, изнутри тебя. Это транс. И этот транс я сегодня окружающим подарил.
Но всё это я осознаю позже, когда буду проводить анализ с Мишель (и с сеньорой Абигейл, конечно). Пока же я жил, летая на волне, и слова песни лились из меня, захватив всё моё существо. Я не смог бы бросить, прекратить, даже если бы очень захотел. Даже взорвись под куполом ядерная бомба, я всё равно продолжал бы играть, потому, что есть вещи выше всех ядерных бомб на свете.
Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года
Зачем явился ты на свет - ты помнил не всегда
Звуки скрипки всё живое
Скрытое в тебе разбудят
Если ты ещё не слишком пьян
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви
Что творится, что творилось на твоей земле
Всё в этой музыке ты только улови
Я сделал ошибку. Колоссальную.
Что пришёл сюда? Нет, наверное, я не мог не прийти.
Что начал петь? А разве мог отказаться? Как можно отказаться в ЭТОЙ ситуации?
И не мог петь НЕ ТАК, не мог схалтурить. Или делать на совесть сразу и до конца, или вообще не начинать – это моя философия, которую отстаивал всю жизнь, иногда используя для этого кулаки и тяжёлые предметы. Раз уж взялся – я обязан был спеть так… Как мог. Никаких полумер.
То есть в частностях я как бы прав. Но в общем совершил колоссальную ошибку. Подсадив окружающих на «волну», в которую вошёл через транс, я сделал так, что они стали мной. Убейте, не знаю, как это работает, но они… Обнажились духовно. И если обнажённость их в отношении друг друга меня слабо касалась, то вот то, что в зале присутствовало целых три персоны, которым я небезразличен, сыграло злую шутку.
Я раз за разом просматривал записи камер с разных сторон, пытаясь вникнуть, понять, прочувствовать. И раз за разом видел Бэль, полностью «погрузившуюся», смотрящую на меня с такой нежностью и любовью, и одновременно с такой гордостью, что я – ЕЁ… Под конец у Бельчонка на глаза навернулись слёзы, она плакала, как многие в зале, и не стеснялась этого.
А с противоположной стороны рояля стояла Сильвия, смотревшая на меня точно также. Её почти трусило, хотя слёзы она в итоге сдержала. Но то, КАК она смотрела, сказало окружающим о многом.
И насмешка судьбы, с торца точно так же, голодным влюблённым взглядом, на меня смотрела её высочество инфанта. Фрейя, моя маленькая богиня.
Люди не дураки, не надо недооценивать окружающих. Особенно представителей высшего общества, выросших в этом наполненном интригами болоте. Они поняли ВСЁ. И все расклады, все партии и начинания главных семей планеты вдруг заиграли яркими красками. В тартарары мгновенно полетели предварительные стратегические прогнозы, а на их месте тут же начали писаться другие, более сложные и многовариативные. Этой песней я сдал себя, свои планы и задумки. Сдал Бэль, просчитать которую до этого было несложно, но одно дело просчитывать, и другое – совершенно точно знать, что она будет драться за меня до конца, что я слишком дорог ей, а не какое-то разовое развлечение. Но главное, я сдал берегущуюся Сильвию, скрывавшую (или хотя бы не выпячивающую) наши истинные отношения, и Фрейю, стратегические задачи которой так же заиграли яркими красками.
Сколько раз пересматривая я видел любовь в её глазах. Любовь и нежность. Да, она проиграла… Пока. Уступила. Но она умеет ждать. И ничего не забывает. И ещё сделает свой ход, свой удар, неважно, по кому он будет направлен. Венера ещё содрогнется от битвы этих титанов…
Но это произойдёт нескоро. Пока же я всего лишь оголил все наши планы и задумки. И как понимаете, выбора особого у меня не было.
А песня меж тем неслась и неслась дальше, и остановить её не могла и астероидная атака. Как раз настал момент самой грустной её части, где многие (да что там, почти все) представительницы прекрасного пола, уловив тончайшие колебания струн моей души, пустили эмоциональную женскую слезу. Они, тренированные стервы высшего сословия, лучшие из лучших. Воистину, чудны дела твои…