- А ну напой? – попросил я.
- Улетай, - начал напевать Фудзи, смешно съехав на октаву выше привычного тембра, - на крыльях ветра ты в край родной родна-ая песня наша. Туда где мы всегда с тобою пе-е-ли и было так приво-ольно нам с тобою!
М-да, это явно женская партия. И с его баритоном лезть в эти дебри… Но звучало неплохо.
- Прикольно! – Я похлопал. И попробовал воспроизвести. – Улета-а-а-ай, на крыльях ве-е-тра… (z)
Тут пришёл Карен, оборвав мою меланхолию.
- Ну что, родили что без меня?
Я говорил про свои приступы? В смысле, не берсеркизма, а когда интуиция торкает, и я на ходу импровизирую так, что весь мир вокруг охреневает, во главе со мной? Вот именно это в тот момент со мной и произошло.
Не дав никому раскрыть и рта, хотя Хан хотел сказать что-то язвительное, да и Фудзи было открыл рот, я перехватил управление разговором:
- Да, придумали. Будет у нас завтра название.
- И какое же? – Удивлённо присел на своё место Каренн. Хан застыл с отвисшей челюстью, глядя на мои смеющиеся, но довольно сияющие глаза. Невозмутимость Наото тоже дала трещину. Все взгляды скрестились на мне.
- «Крылья ветра», - совершенно серьёзно ответил я и сделал добротный глоток из своей бутылки. – Парни, отличное название! Давайте обсудим! Мне кажется, если возьмём – не пожалеем.
Да, теперь мы «Крылья ветра», это название так и утвердили. Пафоса в нём – мало. Зато есть летучесть, воздушность, красота броуновского движения. Но в то же время отдаёт и вечностью, монументальностью – что может быть более вечным, чем ветер? С ним можно петь и лёгкие песенки «о любви», и эпические вещи с глубоким смыслом – и всё равно будешь вписываться в канву. Покрутив название и так, и эдак, парни решили, что оно лучше пусть и довольно приличной, и я бы даже сказал отличной, но пафосной «Формулы вечности» Карена. На том и порешили.
* * *
Последним сюрпризом перед выступлением стало… Появление «пятнашек». Раздав «кепочкам», над которыми взяла шефство Оливия, последние указания (не рыпаться, пока зал не «потеплеет», первые песни три-четыре стоять у сцены, а там по обстоятельствам), ещё раз встретив Игорька, который искал меня в компании молодого качка типично латинской внешности, диссонирующей с греческим именем «Демис». Раздал люлей, в смысле честно и открыто предупредил качка, что малейшее отклонение от МОЕГО плана ему будет ата-тай, подкрепив действо «засветом» новомодного для меня аксессуара, именуемого в народе «бабочками». До последнего боялся, что в нужный момент не сработает, ибо я так и не научился ими пользоваться на все сто. Эти навороченные лезвия могут включиться, могут не включиться по моей мысленной команде. Могут сработать, когда этого не ждёшь и команду оную не отдаёшь – они у меня такие. Недавно сработали в постели с Бэль – вот перепугал тогда девчонку! Сеньорины говорят, надо полгода, чтоб обвыкнуться, чтоб они стали продолжением тела, а они у меня и месяца как нет. Впрочем, о «бабочках» поведаю чуть позже – там ничего криминального, просто перед Новым годом их вшили, сделав сложную нейрокибернетическую операцию, но сейчас разговор о другом. О Демисе. Который проникся, заверил, что всё будет тип-топ и даже улыбнулся. Знаете как смотрится улыбка храбрящегося человека на бледном-бледном несмотря на природную смуглость лице? Красиво смотрится. Мне такие лица с недавних пор нравятся.
Возвращаясь (часы показывали без десяти три, а наше время начинается с трёх), думал о глобальном. Игорёк ведь ни разу не Игорёк. Тоже типичный латинос, выросший в подворотнях Альфы. Второй сапог к нашей Марифе. А поди ж ты, получил вот такую вот многоговорящую кликуху! Догадайтесь от кого?
Правильно, от них. Самое главное, он не понял ни моей иронии, ни моей улыбки, когда я его пытал насчёт прозвища. «Игорёк» для него не ассоциируется с русским языком или русским сектором. Наши беспризорники в их компании, в одной из столичных подростковых банд (не могу подобрать термин, пусть будет банда) – свои без кавычек. Латиносы воспринимают их своими, они своими – латиносов, и даже не заморачиваются, что, как и почему. С одной стороны это дети, а дети всегда благосклонно принимают интеграционные вещи, в отличие от взрослых. С этой же стороны важно то, что они – беспризорники, беглые приютские сироты, у которых классовое родство гораздо важнее национальности. Но с другой… Он ВООБЩЕ не понял мою иронию. То есть процесс слияния культур запущен, и идёт. И через время, через пару-тройку десятилетий, Венеру будет не узнать.