– Как твой новый сосед? Подружились? – Бен присел на корточки, заглядывая под кровать, где лениво дремал Кабанчик, – Надо же, как он вымахал! Едва умещается.
– Еще бы! С ним куда веселее, чем совсем одной. По ночам ко мне в постель заскакивает, точно как собака! Ласкается, рылом тычется. Вот только бивней его опасаюсь, все вижу, как кровью они человеческой окрашены.
– Умная он животина – своих не обидит и чужим не позволит, – Кабанчик, словно понимая, что разговор ведется о нем, похрюкивая, перевернулся на другой бок.
– Из-за него Уолтеру досталось, так? – Милли показалась поразительно чуткой.
– Да, из-за него, – в юноши груди вновь кольнуло, а по телу разошлось противное жжение – муки совести.
– Чует сердце мое, за тебя он наказание понес, – слова девушки пронзали Бена насквозь – как же она была права.
– Так вышло, – только это забойщик смог сказать в свое оправдание, желая закончить скорее этот мучительный для него разговор.
– Я тоже не за себя наказание понесла, – тоска в голосе Милли заполнила комнату как спертый воздух – хотелось открыть окно, будто это помогло бы его выветрить, – В порочности меня обвинили. Думается мне, бабы деревенские, завистливые, помогли, хотя кто сейчас разберет? Слухи ходили, говорят – хозяйка любовников к себе водила, да на меня все спихнула.
– Что же потом?
– Другие говорили, хозяйка в койке с мужем ее застала – вранье это! Жених у меня был, ждала его честно, давно это было… Сбежал потом, а я одна осталась, всю себя работе посвятила, дружбу с местными водила, как однажды ночью палачи ко мне ворвались. К девушке, ночью, представь себе! – Милли запнулась, тяжело вздохнула, затем смогла продолжить, – Мешок на голову надели, как сняли – я в месте незнакомом была – вокруг камень сплошной, холод и темень. Бить меня стали, ой как жестоко! Кричали мне чего-то – сейчас уже не вспомнить. Веревками руки и ноги мои связали, – на этой фразе Милли съежилась, – затем как начали тянуть! Господи, какая же была боль! – на глазах девушки проступили слезы.
– Ты только не плачь. Все позади, – Бен присел на край кровати Милли, стараясь не смущать ее. В действительности он желал только утешить девушку.
– Для кого-то, может быть, и позади! Не для меня только! – Милли уткнулась лицом в подоконник, прижимая локти в голове.
Кабанчик, услышав плач своей новой хозяйки, выполз из-под кровати и сложил морду в ее ноги, заглядывая в ее светлые глаза. Девушка протянула к животному руку, наконец улыбнувшись, а тот начал ее облизывать.
– Вот так рук и ног я и лишилась. Кровь хлестала по разным сторонам, думала, конец пришел мне! Не знаю уж, может, так оно и лучше бы было…
Закончив свой рассказ, Милли смогла наконец успокоиться и приступила к завтраку, принесенному Беном, а он, в свою очередь, отправился на речку за водой для девушки.
За окном послышался грохот, а за ним – чьи-то стремительно удаляющиеся шаги. Кабанчик пулей рванул на улицу.
– Стой, Кабанчик! – Милли вскочила, отбросив еду в сторону, и направилась ползком, на четвереньках, на крыльцо, – Вернись!
Животное не желало слушать девушку и продолжало удаляться, завернув за угол дома. Милли ничего не осталось, кроме как забраться на ближайший стул и ждать возвращения Бена, которому теперь грозила большая опасность, если Кабанчика кто-то заметит. К счастью, питомец вернулся быстро, чего уже не ожидалось. В пасти, меж острых клыков, он что-то сжимал.
– Ну-ка покажи, что там у тебя, – Милли протянула конечность к свинье, ожидая реакции на свое требование.
Кабанчик сопротивлялся, не желал отдавать добытое, носился по комнатам, разнося громкий стук копыт и визжание. Наконец, он сдался под криками девушки и выплюнул добычу прямиком возле ее ног.
Хозяйка питомца наклонилась, и, разглядев, что Кабанчик ей принес, закричала, будто облитая кипятком. Перед ней лежали две человеческие кисти – сгнившие, сморщенные, источающие запах смерти.
Кисти принадлежали Милли.
Глава 8
Легко можно угадать, что испытывает человек, увидевший свои бывшие части тела. Кому только в голову могла прийти столь жестокая шутка? Или не являлось это юмором вовсе, а лишь угрозой? Столько вопросов и ни одного здравого объяснения.
– Дорогая, ты в порядке? – в дом вбежала перепуганная Маргарет, державшая в руках здоровую палку – на случай, если вновь нагрянул кто-то, от кого придется отбиваться.
Милли ничего не смогла ответить, а только продолжила реветь. Она валялась на полу, вероятно, от испуга свалившись со стула, и держалась руками за голову. Рядом с ней бегал ничего не понимающий Кабанчик.