Глава 17
В спину забойщика прилетел тяжелый удар, будто камень, что он собирался кинуть, сам бросился к его телу. Бен свалился на холодную землю, туда, где моментами ранее лежал Уолтер, а булыжник улетел в сторону. Парень почувствовал, как что-то острое врезается в его спину, заставляя издавать такие вопли, что слышать могла вся округа – это был Кабанчик, вероятно, прибежавший, когда истерящий рабочий выкрикивал его имя.
– Отпусти меня, скотина! – Бен перевалился на спину, то пиная Кабанчика, то ударяя кулаками по рылу. К большому для забойщика сожалению, животное было непробиваемым. Его шкура была так крепка, что, казалось, выдержала бы удар ножом или даже забойным топором, не говоря уже о простых человеческих силах.
Одно только слова Уолтера, и питомец отступил бы, но он этого не делал. Он наблюдал, как рвется плоть и льется кровь, изредка издавая что-то подобное мычанию – возможно, не был уверен в правильности своего решения. Кабанчик терзал Бена, рвал на куски и тут же их сжирал, пока тот все терял силы, чтобы бороться. Когда дело дошло до живота, из него повалили внутренние органы. Какие-то кабан ловил на лету и поглощал, а некоторые укатывались вниз с горы. В завершение мук Бена и трапезы Кабанчика, животное подалось вперед и, зажав голову забойщика в своей пасти, с хрустом раскусило его черепушку.
Уолтер, перепуганный, прильнул к земле. Он отвернулся в сторону, не желая более смотреть на то, что Кабанчик делает с его прошлым другом. Глядя вдаль, рабочий видел, как догорает усадьба. Крыши и стены сделались угольными и рассыпались, будто вылепленные из сахара.
Спустя некоторое время, рабочий с поспевающим Кабанчиком добрался до сгоревшего дома. В живых не оставалось никого – горы опаленных трупов были разбросаны на каждом шагу. Возможно, спастись бы удалось большим, если бы Оливер не запирал парадный вход на засов каждую ночь, а бедолаги рабочие уносили из усадьбы собственные души, а не те гроши, что им удалось скопить.
Уолтер прошелся через выгоревшее поле к трущобам, целым и невредимым. Его встретили перепуганные девушки с детьми, что долгое время скрывались по своим избам и погребам. Сговорившись, было порешено восстанавливать Теплый край своими силами, оберегая друг друга и выручая. Скоро должна была прийти повозка из столицы, через которую можно было бы передать кучеру о том, что случилось, и подать объявление о поиске добровольцев создавать новую усадьбу.
– Вот и я, милая. Снова к тебе с цветами. Как же поживает душа твоя израненная? – Уолтер сидел на коленях перед крестом с вырезанным на нем именем – Селянка Милли. Юноша сложил принесенный букет на холодный камень и принялся вновь оплакивать ушедшую. Позади него стояли трущобские девушки, также пришедшие попрощаться, а сбоку – с интересом наблюдающий за происходящим Кабанчик. Уолтер вынул из кармана браслет – единственное ценное, что у него сохранилось, и аккуратно повязал на крест.
– Покойся с миром, Милли, – проводил девушку рабочий в последний путь.
Когда селяне стали расходиться, Уолтер прошел дальше по погосту, остановившись у могилы, где не было закопано тело. На кресте значилось имя, резанное корявыми буквами – Друг Бен. Рабочий снял с толстой шеи Кабанчика ржавый ключ от скотобойни, затем, без сожалений, воткнул его в землю.
– Прощай, Бен.
Эпилог
Часто случается, когда кажется, что конец где-то близок. Это действительно будет так, если опустить руки и перестать бороться. Есть только одна вещь, на которую существа живые не в силах повлиять – время. Нужно беречь его, пока оно есть, и не оплакивать, когда уходящим становится.
Всегда есть, за что бороться – за лучшую жизнь или за любовь и дружбу. Главное – всегда оставаться честным, и в первую очередь – к самому себе.