Любопытно, что медведи, которые пристрастились к какому-нибудь мясу, любят, чтобы оно было с душком. Они стараются усилить этот душок, а потому не едят его до тех пор, пока оно не начинает разлагаться, превращаясь в гнилую массу. Они этому учатся у животных, которые зарывают свою пищу, когда количество добытой ими добычи превышает их потребности.
Однажды когерский медведь, бродя в темноте по лесу, почуял любимый запах, исходивший от останков не зарытого вепренка, убитого дикой кошкой. Оранжевые и черные жуки-могильщики не водились здесь, и поэтому некому было закопать вепренка. Это была неожиданная находка для медведя.
Он протянул длинный, наморщенный нос в кусты, вытащил оттуда вепрёнка, унес его на некоторое расстояние оттуда и, вырыв глубокую яму, спрятал туда найденную добычу, чтобы сохранить ее для будущего пиршества.
Дикие животные хорошо запоминают места своих «сберегательных касс» (как называют эти кладовые охотники) и возвращаются к ним, когда поблизости все спокойно. И когерский медведь отправился на следующий день к своей «кассе».
Когда дикое животное теряет кого-нибудь из близких и ему известно место его гибели, оно приходит туда, чтобы, по выражению индейцев, «оплакивать» погибшего. Когда оно проходит мимо, то сворачивает в сторону, обнюхивает это место, издавая при этом глухие стоны, роет землю и несколько минут трется о нее, а затем проходит дальше. Оплакивание это происходит в первые дни после гибели родича и прекращается после ливня, который уничтожает знакомый запах.
Прошел всего один день после смерти вепрёнка. Мимо этого-места проходила Гризель и свернула к нему, чтобы оплакать погибшего. Тут-то и произошла встреча.
Когда веприца испугается, она издает громкий продолжительный призыв, хорошо знакомый ее племени!. Если же она не испугается, то издает краткий воинственный крик и вступает в борьбу с врагом. Но Гризель сделала ошибку. Она издала воинственный крик и бросилась в атаку. Медведь попятился назад, стараясь улизнуть. Оба ходили кругом, словно не желая трогать друг друга. Медведь, повидимому, не прочь был отказаться от битвы; хотя он был больше и сильнее, но Гризель была взволнована, вспоминая о случившемся на этом месте. Материнская любовь поддерживала ее гнев, и она продолжала нападать на медведя, который попрежнему пятился назад, пока не очутился на открытом месте у обрывистого берега реки.
Гризель, думая, вероятно, что это самое благоприятное место для атаки, набросилась на врага. Медведь нанес ей удар лапой и отскочил в сторону. Если бы удар этот попал ей в бок, он лишит бы ее силы, но он попал ей в плечо и с такою силою отшвырнул ее в сторону, что она пошатнулась; только теперь издала она громкий пронзительный призыв, который должна была бы издать с самого начала.
Призыв на помощь заставляет стынуть кровь в жилах каждого вепря, как стынет она у человека, услышавшего призыв утопающего. Веприца снова повернулась к медведю. Медленно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, выжидали враги благоприятного момента.
Гризель сделала движение вперед, противник ее попятился назад, веприца бросилась к нему, медведь снова попятился, насторожился, вильнув в сторону. Но в ту минуту, когда она проносилась мимо, он нанес ей удар, который опрокинул ее, и она, скатившись с обрыва, стремглав полетела в реку…
Гризель умела хорошо плавать, хотя не любила этого. Она забарахталась в воде и всплыла на ее поверхность, не издав ни малейшего звука, — сильный удар сдавил ее дыхание. Милосердный поток снес ее к самому отдаленному и удобному месту берега.
Кусты зашевелились, послышался голос большого животного, из густой листвы вынырнула на берег огромная рыжевато-черная туша. Фома и Гризель приветствовали друг друга кратким, тихим хрюканьем. Однако на этот раз Фома опоздал — когерский медведь ушел, торжествуя, что одолел взрослую веприцу.
XIII. Холл Билль
Фермер Пренти рвал и метал. Он обходил утром свой огород, и с языка его срывались ругательства. Латук, свекла и арбузы были на многих грядах вырваны, спаржа оказалась вытоптанной, а капуста вконец испорченной. Сломанная изгородь, многочисленные следы копытец и откушенные куски репы и капусты красноречиво говорили о том, что здесь ночью побывали дикие вепри. Пренти был так возмущен набегом вепрей, что решил организовать погоню за ними. Для этого он пригласил соседа, по имени Холл Билль.