Если спросить новозеландского охотника, какой вид охоты ему больше всего нравится, сильнее всего возбуждает, заключая в себе опасность, — то в девяти случаях из десяти он ответит, не задумываясь, что любит больше всего охоту на «капитана Кука», или дикого кабана, водящегося в лесах и горных зарослях.
Охота на дикого кабана всегда и везде считалась самым интересным спортом, но условия и обстановка этой охоты в Новой Зеландии придают ей своеобразные черты, как нельзя лучше характеризующие эту страну.
В какой бы стране ни встречался кабан, он должен быть признан самым смелым животным; он так же горячо стремится в бой, как тигр, и выказывает в нем, пожалуй, даже больше истинной отваги.
Вид настоящего, матерого «капитана Кука», стоящего в оборонительной позе, прикрытого сзади непролазной лесной чащей или защищенного сбоку острым скалистым выступом, когда он, с налитыми кровью, грозно горящими глазами, низко опущенной страшной головой, обнаженными клыками и залитыми пеной челюстями, держит в почтительном отдалении собак и людей, — способен удовлетворить искателя сильных ощущений.
Как известно, свинья не является представителем туземной новозеландской фауны. Она была привезена впервые в южные моря не кем иным, как знаменитым капитаном Куком. Во второй половине XVIII столетия он подарил своим друзьям маори две пары племенных свиней из Англии и дал наставление пустить их гулять на свободе в пустынной стране, предоставив плодиться и множиться.
Приказание было выполнено в точности как людьми, так и животными. Эти первые четыре свиньи своей плодовитостью уступали лишь кроликам, появившимся позже; скоро они так размножились, что были оставлены без всякого надзора малочисленными прибрежными жителями маори, которые были поглощены взаимным истреблением при помощи недавно привезенных ружей.
Вырвавшись на волю, свиньи переселились внутрь страны, где основали самостоятельные колонии, и благодаря обильному корму в непродолжительном времени распространились большими стадами по всей пустынной части острова.
Возненавидевшие дикую свинью первые колонисты прозвали ее, вероятно, в насмешку, «капитаном Куком». Прозвище это удержалось до настоящего времени.
Стада диких свиней все увеличивались. Примеру капитана Кука последовали другие любители свиной породы. Первые путешественники были, повидимому, охвачены манией акклиматизации свиней. Шкиперы китоловных судов из Англии и Америки в первые годы прошлого столетия высаживали на берег и отпускали на все четыре стороны один груз племенных свиней за другим. Это их, очевидно, забавляло. Охотники в те времена блаженствовали, повсюду находя в изобилии дичь.
Однако свиньи скоро оказались силой, с которой пришлось считаться колонистам. От них страдали посевы и стада. С появлением овец у свиней быстро развилась любовь к свежей баранине, и они стали без стеснения охотиться на ягнят, принадлежавших колонистам.
Раздосадованные поселенцы соединились для защиты от общего врага; возникли целые общества для истребления свиней. Все мужчины, способные носить оружие, принимали участие в этой войне, а государство платило по шесть пенсов за хвост каждой убитой свиньи.
Читателю, незнакомому с условиями жизни, существовавшими в обширных пустынных странах при их заселении, все это может показаться россказнями путешественников. Но, чтобы убедиться, какую важную роль играли дикие свиньи в экономической жизни страны, достаточно познакомиться с колониальными архивами ранней эпохи.
У меня на памяти иск некоего Окслея, иначе Гранта, поданный в местный суд. Это было ходатайство о возмещении убытков, причиненных потерей стада из четырех тысяч ягнят, порученного гуртовщику для продажи. Защита возражала, что, в то время как гуртовщик гнал ягнят на рынок, с гор спустились дикие свиньи и пожрали все стадо. После судебного разбирательства, продолжавшегося несколько дней, суд присяжных оправдал обвиняемого, найдя, что он не имел возможности спасти ягнят, погибших «по воле провидения». Протоколы этого удивительного дела хранятся в канцелярии у судебного регистратора, где с ними может познакомиться всякий желающий. Из этого видно, каким ужасным бичом были в те времена дикие свиньи.
Однако доброе старое время, когда охотник, проснувшись на заре, мог найти дичь чуть ли не у дверей своего дома, — миновало безвозвратно. Свиньи начали переводиться, теснимые надвигающимися волнами поселенцев. Охотник, желающий испробовать свою отвагу в стычке с кабаном, должен отправиться в дикие, ненаселенные места, где свиньи до сих пор встречаются в изобилии.