Кабардинские сказки не только повествуют о занимательных приключениях сказочных героев, но и учат, каким должен быть человек: добрым, отзывчивым, трудолюбивым, скромным. Примечательна сказка о единоборстве комара с могучим львом: как только комар зазнался, вообразил себя сильнее всех на свете, так и погиб — попал в сети паука.
Кабардинские народные сказки уже издавались на родном языке. На русском языке и в обработке для детей кабардинские народные сказки впервые вышли в издательстве «Детская литература» в 1969 году.
ЛАШИН
Часто мой дед рассказывал эту сказку. Он слышал её от своего деда, а тот — от своего. А прапрадед будто бы сам был свидетелем того, о чём в ней рассказывается.
Было то или не было — не знаю. Напал на Кабарду какой-то хан. Расположился он на берегу быстрой реки Баксан. Враг был очень силён, и кабардинцы не решились вступить в открытый бой. Хан тоже не спешил начинать битву и прислал к кабардинскому князю своих послов.
— Наш хан не хочет кровопролития, — сказали послы. — Пусть поборются два силача — ваш и наш. Если победит наш силач, кабардинцы должны будут платить хану такую дань, какую он назначит. А если победит ваш силач, хан с войском уйдёт к себе.
Князь попросил дать ему три дня сроку.
Созвал он стариков для совета. Долго думали мудрые старцы и наконец решили, что надо принять предложение хана. Раньше на Кавказе часто так решали исход битвы: чей силач победит, тот и победитель.
Стали думать, кто мог бы вступить в единоборство с ханским силачом, и выбрали Кургоко, сына старика Хату.
Позвали Кургоко. Молодой джигит был хвастлив и заносчив.
— Не страшен мне никакой силач! Я надеюсь на себя, — сказал он.
— Если не боишься, то через два дня будь готов к бою, — сказал ему князь и отправил к хану своих послов известить, что через два дня состоится поединок.
В этот же вечер кабардинцы услышали в стане хана страшный рёв.
— Кто это ревёт? — спрашивали они друг друга.
Оказалось, что так страшно ревёт не зверь, а ханский силач — богатырь громадного роста и с безобразным лицом.
Он был прикован цепью к столбу, и кормили его только сырым мясом.
Услыхал эти рассказы Кургоко, перепугался. Пожалел он, что похвастал тогда перед князем. Не надеялся Кургоко на свои силы — так и сказал он своему отцу.
Задумался старик.
Вошла в саклю жена Кургоко. Звали её Лашин.
— О чём вы задумались? Какая беда у вас случилась?
— Молчи, не спрашивай! — отвечал ей Кургоко. — Если мы думу думаем, то есть на это большая причина.
— Какая же? Может быть, я помогу вам?
Засмеялся Кургоко:
— Не женского ума дело — речь идёт о судьбе нашего народа. Твоё дело растить детей, коров доить, готовить обед.
Обиделась Лашин, ни словечка не сказала мужу, ушла доить корову.
Старику Хату понадобилось что-то во дворе, вышел он следом за невесткой и видит, что одна корова не даёт себя доить. Рассердилась Лашин, схватила её одной рукой под брюхо и перебросила через плетень.
Удивился Хату богатырской силе своей невестки, обрадовался, поскорее вернулся в саклю. Пришла ему в голову мысль — вот кто выручит сына!
— Отец, научи, как мне быть? Завтра поединок. Боюсь, не одолеть мне вражеского богатыря, — сказал Кургоко.
— Не горюй, сын мой, — отвечал ему Хату. — Послушай, что я тебе скажу. Из далёкого аула пробрался к нам один молодой кабардинец. Он ещё почти мальчик, но очень силён. Он и поборет ханского богатыря. Завтра рано утром этот юноша приедет сюда. Ты ни о чём не расспрашивай его, поезжай с ним в степь, на место боя. Когда появится ханский силач, ты скажи: «Разве это богатырь? Не хочу марать о него свои руки. Слишком он слаб для меня. Пусть он попробует победить моего младшего товарища» — и укажи на своего спутника.
В это время в саклю снова вошла Лашин. Старик Хату послал сына во двор задать корму коням. А когда Кургоко вышел из сакли, старик рассказал невестке, какая случилась беда.
— Только ты поможешь нашему горю и горю всего народа. Ты одна сумеешь победить ханского богатыря.
— Да, — ответила Лашин, — я чувствую, что есть у меня силы. Но ведь я женщина, и народ не допустит…
— Ты надень старую черкеску Кургоко, а шапку надвинь на самые глаза. Когда поедешь в степь, ни о чём не говори с Кургоко и никому не открывайся, что ты женщина, до тех пор, пока я не подойду к тебе…
— Я сделаю так, как ты сказал, — обещала Лашин.
Рано утром проснулся Хату, проснулся Кургоко. Вышли они во двор, а молодой джигит уже ожидает их.