В тумбочке я нашла длинное синее платье и серебряные туфельки. Понятия не имею, чьи они, но пришлось их надеть. Я отодвинула занавески возле своей кровати и нос к носу столкнулась с Фьяммой. Она даже вздрогнула от неожиданности. Сестрица только что вернулась из поездки по африканским странам и вся была покусана москитами. Агенты секретной службы перекрыли вход в палату, чем вызвали небольшой переполох. Повсюду стояли квадратного вида люди в темных костюмах и темных же очках.
— Я отсюда ухожу, — заявила я.
— Говорят, ты была на волосок от смерти.
— Ничего подобного, — возразила я. — Я была на волосок от жизни.
Фьямма тут же отправила одного из агентов за костылями, которые вызвали у меня ощущение deja vu. Другой агент сложил в сумку содержимое моей тумбочки. Вещей было немного: мне принадлежали матово-розовая помада под названием «Первый поцелуй», расческа со сломанными зубцами и пучком светлых волос, пара посеревших трусов, бутылка с укрепляющим средством для волос, потемневшее сморщенное яблоко.
Пробившись через кордон секретных агентов, в палату вбежала недовольная сестра Спада.
— Вы не можете уйти. Вас еще не выписали.
— А я ухожу, — только и сказала я и заковыляла навстречу свободе.
В длинном коридоре, ведущем к выходу, мне повстречался человек в пижаме, которого я не видела тысячу лет.
— Синьор Тонтини, — окликнула я его. — Как поживаете?
Увидев меня, мой сосед густо покраснел, схватился за сердце и рухнул на пол. Со всех сторон к нему кинулись врачи и медсестры. Его подняли и уложили на каталку. Вставные челюсти синьора Тонтини выскочили и продолжали клацать зубами в руках у санитарки. По дороге в реанимацию двое докторов делали ему массаж сердца. Послали за родственниками и за священником.
Бедный синьор Тонтини. На протяжении многих лет злость съедала его изнутри. Кажется, на сей раз она добилась успеха.
Как странно было снова оказаться в этом мире! Солнце слепило глаза и так пекло, что обжигало мои голые плечи с силой паяльной лампы. Небо было как никогда голубое. Машин стало гораздо больше, улицы казались более оживленными, чем раньше, а дома более внушительными. Я выглядывала из окна лимузина, чувствуя себя туристкой, и радовалась тому, что жива.
Фьямма высадила меня возле моего дома и умчалась в Министерство на ежедневное совещание у премьер-министра. На коврике перед входной дверью меня дожидалось несколько писем, что само по себе странно, ведь я никогда не получала никакой почты. В тот день я не заметила красочную открытку, подсунутую под коврик, и нашла ее гораздо позже.
Первое письмо было от компании «Страхование жизни». Я вскрыла конверт без всякого интереса. Скорее всего, мне прислали рекламу. Но нет. Я взглянула на дату: 18 августа 1975 года. Прошло больше месяца. Должно быть, письмо какое-то время пролежало под дверью. Я прочитала:
Тема: ЛИППИ, Альберто Джеронимо
Дорогая мадам,
В связи с успешным завершением нашего расследования, мы прилагаем чек на тридцать миллионов лир в знак уважения к вышеназванному объекту страхования.
Примите заверения в нашем уважении,
Подпись: (неразборчивая закорючка)
Компания «Страхование жизни»
Значит, Альберто все-таки мертв! Действительно мертв. Обязан быть мертв. Я точно знала, что страховые компании ни за что не выплатят деньги, если у них есть хоть малейшие сомнения. Они провели расследование. И убедились, что Альберто нет в живых. Наконец-то я знаю правду. Я тут же позвонила синьоре Доротее. Мне хотелось с кем-нибудь поделиться этой новостью. Она несказанно удивилась тому, что я не в больнице.
— Я только вчера к тебе приходила, — сообщила она. — Ты спала, как убитая.
— А теперь проснулась, — сказала я. — Догадайтесь, что я вам сейчас скажу. — И зачитала письмо.
— Разумеется, он мертв, — не удивилась синьора Доротея. — Я всегда это знала. Спинным мозгом чувствовала. Надо сходить и поставить свечку… Бедняжка. Он мне никогда не нравился, но зла я ему не желала. Ужасно, что так получилось.
Я повесила трубку и вскрыла следующий конверт. Письмо было из банка. Они приносили извинения за ошибку, сообщали, что счет разморожен, выражали соболезнования по поводу кончины Альберто и обещали какой-то загадочный подарок в качестве компенсации. Пусть оставят себе. В последнее время на мою долю выпало столько загадок, что хватит до конца жизни.