- Все зовут меня Ред,- сказал я и налил себе в бокал сперва «Соли». Жидкость оказалась невероятно пенной. Причем пена походила на самую настоящую морскую пену.- А как вас зовут?
- Меня зовут Джаз-смерть,- представился незнакомец, как ни в чем не бывало наливая себе в бокал темно-зеленую с изумрудным отливом «Чайку».- Но вы можете называть меня Джаз. Или мистер Смерть. Как вам угодно.
- Приятно познакомиться, Джаз,- сказал я.- За вас.
И мы выпили. Вкус «Морской Соли» был мягким, но терпким, а пена вовсе не желала таять на губах - ее приходилось жевать. Она была сродни солоноватому зефиру. Странно, но не более. Можно даже сказать, терпимо. А спустя пару глотков и кусочек пены - так и вовсе «ничего так!».
- Мало кто пьет в мою честь,- усмехнулся тем временем Джаз-смерть.
- По очевидным причинам?
- По очевидным причинам. Но меня весьма удивило то, как просто и по-джентльменски вы отреагировали. Не стали лезть с назойливыми вопросами, вроде «Тот самый?», «Я что, умер?». Это, признаюсь: весьма непривычное для меня приятное ощущение.
- Я так понимаю, вам редко выдается случай просто поболтать,- заметил я.
- Это так,- кивнул Джаз-смерть.- Заботы, заботы... Иногда беру ножницы и выкраиваю минутку-другую, чтобы поиграть где-нибудь на пианино. А так...
- Постоянно меняете подметки?
- О, вы понимаете!
Я понимал. Было у меня, знаете ли, свое видение рутины, присутственных часов в конторах или утомительных постоянных разъездов по скучным даже-не-вашим делам. Я это просто ненавидел.
- Не представляю, как вы изо дня в день выслушиваете одно и то же,- сочувственно сказал я.- Это как песня, состоящая из одних припевов.
- «Я что, умер? Я что, умер? Я что, умер? Тра-та-та...»
Джаз-смерть рассмеялся. Вы, я уверен, никогда не видели, как смеется смерть, и не слышали ее хохота. В один миг сотни обрывков тени разлетелись с его лица по сторонам, как черные мотыльки. Но на их месте тут же возникали новые, так и не открывая взору лицо моего собеседника.
Смех смерти - это было ужасающее зрелище. Но что-то в нем было отчаянно притягательным. Вероятно, его уникальность. А еще оно было заразительным, как зевота. И я улыбнулся.
- О!- оценил Джаз-смерть.- Так значительно лучше. Это больше подходит к вашему цвету волос и к вашей музыке.
Я снова помрачнел.
- Что с вами?- спросил Джаз-смерть.
- Гляжу я на вас, и жить не хочется,- мрачно пошутил я.
- Это странно,- сказал он.- Обычно в моем присутствии людям хочется жить во стократ сильнее. Вы - какой-то совсем уж необычный человек, Ред.
- Да уж,- пробормотал я, делая глоток «Морской Соли» и морщась - песчаный осадок неприятно скрипнул на зубах, как досада на самого себя.- Самая необычно необычная необычность из всех обычных обычностей, что вы обычно можете встретить.
- Вы можете мне рассказать,- добродушно предложил Джаз, и от его добродушия я вздрогнул. Как-то не вязалось оно с шевелящейся тьмой на месте лица и ритмичным, будто тиканье часов, стуком пальцев по столешнице.
И все же я не столько испугался, сколько просто не хотел говорить на эту тему. Знаете, бывает такое, когда слова и даже целые фразы готовы отправиться в путь, но их поезд никак не тронется. То ли поломка на путях, то ли просто им уже туда не нужно. В смысле, я так устал от переживания и от внутренних жалоб, что просто не было сил жаловаться вслух.
Я сказал:
- Не хочу в ваши столь редкие мгновения покоя втягивать вас в эту угрюмость,- и многозначительно кивнул на вторую бутылку.
Намек был понят, и бутылка с кривой надписью «Пьяная Чайка» в ловких пальцах смерти накренилась и изрыгнула, как самая настоящая пьяная чайка, немного изумрудной полупрозрачной жидкости в бокал.
- Ну, ведь неспроста существуют минорные аккорды,- наливая и себе, сказал Джаз-смерть.- Вы согласны?- Он ненавязчиво пододвинул ко мне мой бокал и чуть менее ненавязчиво меня самого - к обрыву перед признанием: - Я осмелюсь предположить, что все дело в некоей даме? Все характерные признаки, включая взгляд исподлобья и хмурые складочки под веками, налицо.
- В некоей даме - все верно,- я согласился и сделал глоток. «Чайка» жглась и пиналась, словно не хотела лезть в горло. Ничего - и не таких заталкивали.- Все предельно скучно. Ведь это даже не моя дама. Никакого романтического интереса.
- Хм! Как любопытно...- восхитился Джаз-смерть.- «Дело в даме, и никакого романтического интереса»! Одна из издержек моей профессии - знать, что это большая редкость. Чего только стоят бесконечные списки самоубийств, отравлений, свершившейся роковой мести, убийств из чувств и прочего. Листаешь эти списки, и пальцы устают. Как любил говорить некий мистер Бекки, владелец одновременно и лавки сувениров для влюбленных, и похоронного агентства: «Все кого-то любят, все кого-то гробят».