Три описанные выше ступени эзотерического познания (имагинативное, инспирация и интуиция) удивительным образом соответствуют представлению Штейнера о научной работе (научном познании и истине).
Получается, что духовный, невидимый мир, который Штейнер описывает как объективный, всеобщий для людей, фактически является отражением духовной (внутренней и внешней) жизни Рудольфа Штейнера, отражением, которому придан статус всеобщего бытия. Но, одновременно, духовный мир – это и зеркало культуры, как она преломляется в сознании и жизни Штейнера, Культуры, как идеальной жизни, соединяющей такие полюса, как Мир, Человек и Бог, восприятие Мира и активное отношение к нему, «Я» (микрокосм) и Мир (макрокосм), обычный земной мир и мир эзотерический.
По Штейнеру получается, что человек входит в духовный мир, предварительно познавая и формируя самого себя. Он попадает в высший мир, так сказать, через окно своего «Я». Поэтому, вполне естественно, что духовный мир является проекцией его «Я», хотя Штейнер утверждает обратное (независимость духовного мира от человека).
Как Штейнер и другие эзотерики достигают такой трансформации своей психики, когда их внутренняя жизнь и опыт начинают восприниматься как самостоятельный, эзотерический мир, я анализировал в первой главе.
Предпосылки эзотеризма, как отмечалось выше, лежат в обычной жизни человека, ведь эзотерики не сваливаются на землю с луны. Одна из таких предпосылок – свободная личность, другая – мировоззрение, в котором объективная реальность начинает истолковываться как производная от мышления (познания, активности) этой личности; назовем представления, фиксирующие такое мировоззрение, «базовыми объяснениями жизни».
Например, задолго до того, как Р. Штейнер стал эзотериком, он вышел к представлениям, по которым мир конституируется познанием и мышлением свободной личности. «Повышение ценности бытия человеческой личности, – пишет он в 1891 г. в докторской диссертации по философии (заметим, что „Очерк Тайноведения“ появится почти 20 лет спустя), – это есть цель всей науки…
Результатом этих исследований является, что истина не представляет, как это обыкновенно принимают, идеального отражения чего-то реального, но есть свободное порождение человеческого духа, порождение, которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы его сами не производили. Задачей познания не является повторение в форме понятий чего-то уже имеющегося в другом месте, но создание совершенно новой области, дающей лишь совместно с чувственным миром полную действительность»[171].
Здесь, как мы видим, познание еще обычное, научное (философское), но в его рамках происходит отождествление действительности и мышления (познания), а также познающей личности.
Трансформация мыслящей личности в направлении к эзотеризму начинается с того момента, когда она, реализуя нащупанные базовые объяснения жизни, замечает выхождение на свет совершенно новой реальности, отличной от обычной, но опознаваемой личностью как подлинная реальность. Как правило, становящаяся новая реальность двояка: новый мир вне человека (духовный мир Штейнера) и ощущение в себе другого существа (например, видящего непосредственно превращения предметов и их сущность).
В этой реальности познание тоже начинает трансформироваться и приобретать иное значение – оно превращается в инструмент (способ) открытия нового подлинного мира. Такая реальность, назовем ее «базовой», требует реализации и проживания событий, заданных базовыми объяснениями жизни.
Становление базовой реальности имеет два важных следствия для жизни человека.
Во-первых, он начинает все события, включая прошлый опыт жизни, переосмысливать под углом зрения событий и сюжетов базовой реальности, критикуя и отвергая те, которые ей не соответствуют.
Во-вторых, человек перестраивает свою жизнь, стремясь реализовать базовую реальность и подавить все те реальности, которые находятся с ней в конфликте. С определенного момента сам, но чаще под влиянием культурных образцов (Платон, Будда и др.) он выходит и на собственно эзотерические идеи: признания двух миров (подлинного и неподлинного), ориентации своей жизни на обретение подлинного мира, установки на кардинальную перестройку личности.
Именно в этот период на основе базовой реальности складывается собственно «эзотерическая» личность. В ее рамках происходит и переосмысление самого человека: он опознает себя как эзотерика, философа, «стремящегося блаженно закончить свои дни» (Платон), «благородный муж» (Будда), «внутренний человек» (Августин), «духовное существо» (Штейнер), «гностическое существо» (Шри Ауробиндо Гхош), «маг» (Кастанеда).
Указанные здесь процессы происходят не сами собой, а предполагают напряженную работу личности, стремящейся лучше уяснить свои идеалы и ценности, реализовать базисные объяснения жизни, поддержать базовую и эзотерическую реальность в ее борьбе с другими, обычными реальностями. По сути (т. е. в нашей реконструкции), эта работа представляет собой построение эзотерического учения (идеальных объектов и на их основе теории) и преобразование себя в направлении эзотерических идеалов; по форме осознания, доступной эзотерической личности, такая работа понимается как познание подлинной реальности (открытие подлинного мира).
В свою очередь, построение эзотерического учения обусловлено не только созданием условий для реализации эзотерической личности, но и возможностью осмыслить весь доступный эзотерику материал культуры. Например, мы видим, что Рудольф Штейнер осмысляет в своих эзотерических работах происхождение человека, психические феномены, историю культуры, искусство, прошлое и будущее современной цивилизации и многое другое. «Роза Мира» тоже эзотерически толкует все реалии истории и культуры, известные Даниилу Андрееву.
Таким образом, для эзотеризма характерна одновременность порождения эзотерического мира и его познания. Это же характерно, кстати, для философского и художественного мышления. Вспомним высказывания Канта в «Критике чистого разума». «Первый, кто доказал теорему о равнобедренном треугольнике, – пишет Кант, – понял, что его задача состоит в том, чтобы создать фигуру посредством того, что он сам а priori, сообразно понятиям мысленно вложил в нее и показал путем построения»[172].
В каком-то смысле мыслящую личность Кант уподобляет самому Богу, создавшему мир. В этом смысле, когда Кант пишет, что человек «сам связывает, синтезирует, определяет опыт», что он имеет «возможность как бы а priori предписывать природе законы и даже делать ее возможной»[173], то он мыслит вполне последовательно. Теперь искусство.
В современном искусстве продуктом выступают произведения, создаваемые не только путем вдохновения, но и на основе замысла и других выразительных средств (например, художественных концепций, жанровых и драматургических особенностей). Но замысел и выразительные средства не могут существовать вне знаний и объективации. И построение художественной реальности требует объективации соответствующих событий, при этом художник не только конституирует саму реальность, но и следит, какие события возникают в результате его творчества. То есть и для искусства характерна одновременность конституирования (порождения) реальности и ее художественного познания. Все указанные здесь эпистемические моменты и предпосылки построения замысла, применения выразительных средств, конституирования художественной реальности можно отнести к художественному мышлению (познанию).
Мы, конечно, больше привыкли к выражениям «научное и философское мышление (познание)», меньше – «художественное и проектное мышление», совсем странно звучит «эзотерическое или религиозное мышление». Но большой разницы нет. Везде мышление, с одной стороны, позволяет строить одни знания на основе других и конституировать представления о действительности, с другой – обусловлено нормативно, в плане задач и самой сферой деятельности.