Подобный опыт на этом уровне не проходит даром, и человек понимает высшую цель своих буддхиальных усилий: они заключаются в поддержке миссии и ни в чем другом; другими словами, человек отходит от стереотипных ценностей общественного подсознания, что дается ему с огромным трудом, и учится постоянно слышать голос внутреннего духовного учителя — в нашей терминологии, слабые овновские трансляции. На этом уровне человек уже гораздо лучше ощущает свою миссию, и в его жизни связаны друг с другом многие сюжетные линии, а прошлое, настоящее и будущее уже не воспринимаются как безнадежно разделенные. Здесь также вырабатывается высокий уровень духовной честности и привычка ко внутренней исповеди, когда человек сознает изменения в своих жизненных позициях и акцентах ценностей, улавливает мораль этих изменений и сообщает ее своему Богу (высшему началу). Он чувствует, что здесь необходима большая искренность и тонкость, а ментальные модели работают грубо и потому их значение ограниченно (хотя иногда они все же могут быть полезны). Такая внутренняя исповедь очень сильно отличается от покаяния в традиционном религиозном смысле — во-первых, потому, что исходным ее пунктом служат ценности и жизненные позиции, а не конкретные события, а во-вторых, в силу ее полной безэмоциональности: это отчет человека о переменах в его главных жизненных программах, и судит его, а точнее, внимательно слушает, не давая никаких оценок, его Бог, а любые искусственно навязанные эмоции нарушают работу канала Рыб даже сильнее, чем неуместные рационализации.
На четвертом уровне проработки Рыб человек уже гораздо яснее ощущает свое атманическое тело и умеет отличать его вибрации от буддхиальных; это ведет к тому, что меняются на противоположные акценты значимости этих тел: теперь человек видит как главное атманическое тело, а буддхиальное воспринимает как его инструмент и источник питания. Это означает большую ломку мировоззрения и мироощущения, ибо теперь все текущие ценности, определяющие длительные программы внешнего и внутреннего каузального развития человека, становятся не то, чтобы неважными, но воспринимаются, так сказать, чисто служебно, и даже метаценности как плоды буддхиальных медитаций волнуют человека лишь постольку, поскольку они суть сырой материал для трансформации в почву, на которой вырастает миссия. На этом уровне человек ощущает синтетичность Рыб то есть одновременное влияние на исполнение миссии всех образующихся у него плодов душевной жизни, и отчасти осваивает управление одним из самых таинственных процессов в организме — рыбьими трансформациями метаценностей в духовный потенциал. При этом ему открываются пути и границы изменения, а точнее, коррекции своей миссии в ходе ее осуществления, причем работа может вестись как в настоящем, так и в прошлом и будущем, так как здесь человек уже ощущает синтетичность своей судьбы и связность ее как по жизненным программам, так и во времени.
Только теперь ему открывается не только миссия сама по себе, но и способность творческого ее изменения с учетом той обстановки, в которой он воплотился, и в этом и заключается его высшие свобода и творчество: сначала принять обязательные контуры своей миссии, а затем на их основе реализоваться наиболее тонким и творческим образом.
На этом уровне человек ощущает рыбьи трансляции не столько в духе покаяния или исповеди, сколько как обратную связь, позволяющую корректировать атманическое развитие с учетом актуального состояния буддхиального тела и его потребностей и возможных будущих дисбалансов.
Общая мораль отношения к организму зависит в первую очередь от эпохи; автор надеется, что при Водолее возобладает идея поиска наиболее высокого типа равновесия организма, а не акцентирования того или иного тела, как это было принято в эпоху Рыб, когда общепринятой была идея жертвенности одних тел ради других, а результатом такого отношения был крайне уродливый вид организмов людей и коллективов, а также низкий (грубый) уровень достигаемого ими равновесия. Однако пути поиска более тонкого равновесия открываются тогда, когда самоактуализация произошла, то есть человек нашел свое место в жизни и оно его устроило. После этого основная жизненная проблематика сильно меняется, в большой мере переходя на высшее тело, и аспекты Рыб в гороскопе начинают интересовать человека гораздо живее, чем раньше, когда они казались ему религиозным обскурантизмом или мистическим туманом.
Сильные Рыбы ставят перед человеком проблемы, совершенно непонятные для окружающих и по большей части для него самого тоже. Отзвук Скорпиона может дать большую эмоциональность — но не в этом дело, ибо хочет человек того или нет, он будет находиться в большой зависимости от перемен в своем мировоззрении, системе ценностей и жизненных позициях: метаценности и метапозиции, образуемые при этом, сильно сказываются на его идеале, его подтверждая или, наоборот, дискредитируя и превращая в кукольный. На низших уровнях проработки Рыб человек почти не осознает подобных эффектов; точнее, он чувствует их результат: повысилась или, наоборот, понизилась его пассионарность, то есть общая устремленность куда-то, дающая силу ставить себе сложные и далекие цели и их достигать, но не понимает, откуда эта сила берется. В то же время сильные Рыбы как, правило, дают мощную атманическую почву, энергии которой хватит на выращивание не только собственного атманического цветка, но и на помощь окружающему атманическому плану. Сильная Рыба действительно способна стать духовным учителем в лучшем смысле слова, то есть помогать своим ученикам в поиске самих себя и своего места в мире, но эта помощь принципиально очень тонка, и трудно научиться как ее давать, так и принимать, так что даже при лучших намерениях человек долгое время является более или менее искусным манипулятором, умеющим заменить себе и своим "ученикам" один кукольный идеал на другой, но все же совершенно не способным хотя бы немного приблизить себя и их к реальному исполнению миссии. В результате такого рода деятельности — часто под флагом духовного ученичества, наставничества или водительства — под цветком миссии возникает не соответствующая ему, иногда даже ядовитая для него, но весьма богатая почва, на которой вырастает множество сорняков, стремящихся задушить цветок миссии и занять его место. Если это происходит, то либо человек быстро умирает, либо на данное воплощение случается духовная катастрофа, когда человек, что называется, продает свою душу дьяволу, то есть управление своей миссией поручает жесткому атманическому эгрегору. При этом он все же сохраняет (как и весь мир) некоторую свободу выбора, но гораздо меньшую, чем средний человек, и выбраться из духовного рабства ему чрезвычайно сложно — чаще всего недоделанные по миссии дела и сотворенную под жестким управлением карму приходится доделывать и развязывать в следующих воплощениях.