Андрей дошел до знакомого зеленого забора, заглянул во двор и убедился, что тетя Надя не завела себе очередную собаку. Он перекинул руку, снял щеколду и толкнул дверь калитки. Узкую дорожку от калитки до дома покрывал слой стоптанного снега и льда. Андрей сразу заприметил лопату у стены, взял ее и принялся за работу. Он почти закончил, когда тетя Надя наконец услышала шум скребущего по льду металла и заметила его в окно.
– Андрюша! А ты чего здесь? – тетя Надя вышла на крыльцо в тапочках, держа в руках кухонное полотенце.
– Да я вот решил заехать и заодно снег почистил у тебя, – ответил Андрей, пристраивая лопату у стены.
– Зачем ты это, – запричитала тетя Надя. – Брось! Я, как он подтает, сама сделаю.
– Да ну, мне не сложно, – улыбнулся Андрей и легко обнял старушку. – Пошли лучше внутрь, а то ты в одном платье вышла.
Они зашли в крохотную прихожую с низким потолком. Андрей разулся, несмотря на протесты тети Нади. Он знал, что старушка всегда моет полы, так уж ее приучили. Тетя Надя засуетилась по кухне, но Андрей забрал у нее чайник с заварником и сделал все сам. Тетя Надя со вздохом опустилась на табурет.
– Возьми там в холодильнике у меня холодец стоит. И вот еще помидорки есть, – старушка снова соскочила, вытянула из кухонного ящика банку маринованных помидоров и начала протирать крышку полотенцем.
– Да брось, теть Надь. Ты сиди. Я все сам, – Андрей открыл холодильник и вытянул кастрюлю, забитую чесночным холодцом. Сколько он не старался, так и не смог понять, откуда у этой старой женщины столько сил. Тетя Надя жила совершенно одна, но когда бы он к ней не зашел, холодильник был всегда полон еды. Пока Андрей ставил кастрюлю на стол, старушка уже пыталась поддеть ножом для консервов крышку банки с помидорами.
– Тетя Надя, ну что ты в самом деле, – Андрей забрал у нее нож, и она снова неохотно опустилась на табурет. – Я на самом деле не просто так приехал, – начал Андрей, открывая помидоры. – Хотел проведать, конечно, не сломалось ли чего у тебя. А то в понедельник снегопад сильный был. Сейчас только с работы смог выбраться.
– Андрюша, у меня все хорошо. Ты за меня не переживай. Расскажи, Валерка как?
– Хорошо, – Андрей не часто мог сказать это не солгав. – Работу нашел. Сторожем. Я за ним приглядываю, ты не переживай.
– Ох, приглядывай, Андрюша. Он мне снился давеча. Так сердце за него болит.
– Ну чего ты, все хорошо, – Андрей погладил старушку по руке.
– А Таня как? Не похудела?
– Нет, – улыбнулся Андрей, вилкой вылавливая помидоры и выкладывая их на тарелку. Тетя Надя спрашивала у него это всякий раз, как он приезжал.
– Ругаетесь с ней?
– Нет, – Андрей отрезал себе кусок хлеба и уложил на него ломтик холодца. – Все что было, то прошло. Нам с ней и ругаться то не о чем.
– Ой… – вздохнула тетя Надя, разглаживая на коленях полотенце.
Андрей, жуя свой бутерброд, улыбнулся ей. Кусочек холодца упал с хлеба на стол, и тетя Надя протянула ему полотенце.
– На, Андрюша.
– Спасибо, теть Надь.
Андрей ел, а старушка рассказывала ему про то, как к ней иногда заходит соседка. Про планы на лето и весну, когда она начнет сажать арахис и помидоры. Он старался слушать и даже что-то отвечать, но настоящие его мысли были уже далеко в прошлом. Там, где в доме через дорогу они жили вместе с Таней и Сережкой.
– Андрюша, чем ты себя изводишь? – вдруг спросила тетя Надя.
Андрей налил себе еще чая, но отставил кружку в сторону.
– Мне последнее время Сережка с Сашей снятся, – сказал он тихо.
– Хорошие сны или плохие?
– Не хорошие и не плохие. Иногда я на Сережку со стороны смотрю, а подойти не могу. Вчера тоже такой сон приснился. Только стоял он по колено в сугробе. Я ему кричать пытался, но голос был такой слабый, будто мне горло сдавили. Все что я хочу в этих снах, это увидеть его лицо, его взгляд. Но в то же время для меня это и самое страшное. Больше всего на свете боюсь увидеть в нем разочарование, понимаешь? Осуждение.
Тетя Надя покачала головой.
– Не хорошо, Андрюша, так себя изводить. Ты лучше ко мне заезжай почаще. Я понимаю, как тебе тяжело сюда возвращаться, но ты все равно заезжай. Я-то с этого места уже никуда не денусь. Чего мне остается?