– Его ты слышал в перегоне? – спросил Андрей.
Дима молчал.
– Ты его слышал в тоннелях? – повторил Андрей громче.
– Да, – наконец ответил он и налил себе еще водки.
***
Сергей свое обещание выполнил. Как только Андрей вышел на смену, Валя объявил о том, что монтеры обязаны работать исключительно в парах. В пару ему поставили Мишу. Двое суток Андрей работал без остановки. Умышленно изматывал себя, работая до головной боли, до хруста в костях. В конце каждой смены он еле выбирался из тоннеля, соскребая с кожи черную пленку. Он сознательно убивал себя работой, надеясь только на то, что дома от усталости быстрее закроет глаза. Андрей уже все решил. Знал, как нужно было поступить, но для этого было необходимо время. Он самолично демонтировал и погрузил сотни метров кабеля. Участвовал в обходе путей даже тогда, когда Валя просил его отдохнуть, боясь, что Андрей свалится с ног прямо в перегоне. Он брался и заканчивал любую работу, которую мог найти за эти сутки. Старался превратить разум в механизм, который обязан протянуть еще несколько дней, чтобы завершить дела. Только чтобы не думать, чтобы решиться, чтобы наконец прийти к логическому концу.
Тяжелая рука бригадира Вали легла ему на плечо, когда он переводил дух, сидя на краю платформы. Андрей погрузил срезанные кабели на дрезину и теперь старался унять дрожь в руках и успокоить выпрыгивающее из груди сердце.
– Пойдем, – сказал Валя. – Нужно поговорить.
Андрей хотел возразить, но понял, что на это просто нет сил. Он с трудом, медленно поднялся и поплелся за бригадиром. Валя завел его в монтерскую, и Андрей вдруг поразился тому, каким счастливым выглядел бригадир. На щекастом лице Вали играла все та же широкая улыбка, но в этот раз он словно светился от счастья.
– Моя Ирка замуж выходит, – произнес он задорно, словно мальчишка.
– Поздравляю, – улыбнулся Андрей. – Я очень рад за тебя, Валь.
Андрей протянул руку, но вместо этого Валя вдруг крепко его обнял.
– Приходите с Таней седьмого числа. Мы, когда забронируем все, я тебе приглашение даже дам. Сам заказал. Представь, как чинно? Как в кино!
– Спасибо, Валя, – тихо сказал Андрей и сел на стул. Ему казалось, что сил у него не осталось даже на этот разговор.
– У нас кошка родила, – продолжал весело Валя.
– Что? – Андрей поднял на друга покрасневшие глаза.
В эту минуту они с Валей словно представляли два разных мира и говорили на не понятных друг другу языках. Происходящее казалось Андрею настолько нереальным, что он решил, ему послышалось.
– Кошка? – растерянно повторил Андрей.
– Ну да, кошка. У нас котят полная квартира. Но говорят, что это к удаче. Перед свадьбой-то, – Валя все улыбался. – Примета хорошая. Значит, внуки скоро будут. Котят ведь и не выбросишь, и кому попало не отдашь. Вы же с Таней одни, может возьмешь одного?
«Одни», повторил Андрей слова Вали про себя. Он вгляделся в свое отражение в стоявшем на столе дистилляторе. Черты лица расплывались, делались бесформенными, словно он растворялся в мутной воде. Андрей подумал, что именно так себя и чувствует, и почему-то сказал:
– Возьму.
– Правда? Отлично, – обрадовался Валя. – Поехали со мной после смены. Ко мне смотаемся, я тебе одного дам и подвезу потом. Идет?
Андрей устало улыбнулся:
– Идет.
До места они доехали быстро. В далеко не новом, но довольно чистом «Рено» Вали пахло полиролью и хвойным ароматизатором для машины. После стольких лет на общественном транспорте Андрей чувствовал себя неуютно в тесном салоне, будто ехал в такси. Валя все говорил о предстоящей свадьбе дочери, рассуждал о том, как через четыре года доработает до пенсии и сразу же уйдет. Лицо его раскраснелось от возбуждения, и он часто вытирал вспотевший лоб. Бригадир рассуждал о том, как будет растить внуков и ездить на дачу. Говорил так хорошо и складно, что Андрей даже проникся этим чужим счастьем. Он понимал, Валя ни на секунду не сомневался, что именно так все и будет. В этот момент Андрей вдруг явственно осознал, что перед ним тот, кого никогда не сможет достать то нечто, что обитало в тоннелях под землей. Такие люди, как Валя или Миша, существовали в этом мире, словно искрящиеся стеклянные шары. Тьма не могла проникнуть в них. Попросту не могла ухватить гнилыми зубами за их гладкую поверхность. Нет, они не были другими. Они тоже чувствовали боль, страдали и ненавидели. Но все это только едва касалось их души. Проходило мимо, не оставляя глубоких рубцов, за которые мог зацепиться черный ужас.