Женщина выслушала его и качнула головой:
– Очень хорошо.
Достав из другого мешочка невысокий столбик «двойных орлов», она протянула его Мозли.
– Прошу прощения, но сейчас я не могу взять, – сказал он. – Если меня поймают с ними, когда поднимется тревога…
– Ах да, конечно. Ваша доверчивость поистине восхитительна… Я предполагала, что вы закопаете их где-нибудь в укромном месте. – Женщина положила монеты обратно в мешочек. – Значит, мы отдадим их вам позже.
– Только, пожалуйста… никакого насилия.
С этими словами Мозли повернулся и скрылся в темноте, направившись на юг, к мрачному служебному зданию.
Полчаса спустя он украдкой вернул на место ключ, с которого женщина сняла слепок, а потом постарался сделать так, чтобы его присутствие заметили. К великому разочарованию Мозли, повар не уплыл с острова, как ожидалось: он храпел в своей вонючей комнате, уткнувшись лицом в стол, на котором стояла пустая бутылка джина. У Мозли упало сердце: он ненавидел этого человека всей душой, но не желал быть причастным к его смерти.
В четверть первого он начал беглый обход северного крыла, где держали женщин. Охрану здесь не выставляли, так что он надеялся и ожидал увидеть какие-нибудь беспорядки. И не ошибся: на втором этаже в дальней камере разгорелась потасовка. Одна уличная женщина обвинила другую в воровстве, и в ссору быстро втянулись все шесть обитательниц камеры. Они кричали и ругались, раздавая и принимая удары.
После не слишком настойчивой попытки остановить драку Мозли вернулся в административную часть здания между двумя флигелями. Убедившись, что его никто не видит, он юркнул в подвал и открыл наружную дверь. Затем снова взглянул на карманные часы: двадцать пять минут первого.
Он поднялся на первый этаж и постучал в дверь комнаты смотрителя.
– Да? – раздался недовольный голос.
– Это Мозли, сэр.
Послышались шаркающие шаги, и дверь открылась. Стоя на пороге с бутылкой в одной руке и стаканом в другой, Кроппер смерил Мозли угрюмым взглядом:
– Какого дьявола тебе нужно?
– Простите, что потревожил, но в северном крыле беспорядки.
– Что?
– Драка, сэр.
– Почему же ты сам все не уладил, черт бы тебя побрал?
– В драку включились другие женщины. Они взбудоражили все крыло, и я боюсь, как бы волнения не распространились дальше.
Разразившись короткой, но злобной тирадой в адрес лекаря-недоучки, у которого кишка тонка приструнить свору потаскух, смотритель надел мундир, взял дубинку и ключи и двинулся по коридору в сторону женского крыла. У входа стояло большое ведро, заменявшее ночной горшок.
– Возьми это! – распорядился смотритель, обращаясь к Мозли. – Если они не угомонятся, искупаем их как следует.
Он рассмеялся. Мозли осторожно поднял полное ведро и зашагал за смотрителем – на второй этаж, затем по коридору. Подойдя ближе, он быстро понял, что драка не утихает. Это было только к лучшему. Была уже половина первого, и он постарался увести смотрителя подальше от южного крыла. Не считая присутствия повара, все шло по плану.
И вдруг Мозли понял, что ему не объяснили, в чем же заключается план начиная с этого момента.
13
Секундная стрелка скользнула мимо высшей точки дополнительного циферблата часов «Патек Филипп», отмечая тридцать одну минуту первого. Констанс быстро захлопнула крышку, положила часы в карман и дала знак Мёрфи.
Они вышли из кустов на дорожку, вымощенную грубым булыжником, в дюжине футов от подвального входа. Над ними возвышалась черная громада работного дома, окутанная саваном из темных облаков. Констанс торопливо огляделась: не считая отдаленных голосов, все было тихо.
Констанс подкралась к металлической двери, проверила, открыта ли она, и снова оглянулась. Было бы лучше вымазать лицо сажей перед операцией, но Констанс опасалась предстать в таком пугающем виде перед Джо, прекрасно понимая, что освобождение из камеры – лишь первый шаг к его возвращению в цивилизованное общество и успех в этом деле зависит от его содействия.
Она посмотрела на Мёрфи:
– У вас все в порядке?
– Еще немного, и буду чистый персик… прошу прощения у вашей милости.
– Запомните, что самое важное для нас – обеспечить безопасность мальчика. – (Он кивнул.) – Второе по важности: никакого насилия без крайней необходимости.
– Никакого? – с некоторым разочарованием переспросил Мёрфи.
– Если мы оставим за собой трупы, это привлечет внимание.
Констанс достала из сумки закупоренную стеклянную бутылочку, обернутую толстой марлей, и протянула ему.