<…> она увидела сотню китайских болванчиков, весьма разнообразно одетых и по-разному выглядевших: самые большие ростом в локоть, а самые маленькие — всего с вершок; были среди них красивые, милые, изящные, а были и безобразные, пугающе уродливые; сделаны же все из бриллиантов, изумрудов, рубинов, жемчуга и хрусталя, из янтаря, из коралла, из золота, серебра и меди, из бронзы, железа, дерева и глины. Одни без рук, другие без ног, у тех рот до ушей, а эти косоглазые с приплюснутым носом. Одним словом, китайские болванчики тут отличались таким же разнообразием, как и все существа, населяющие этот мир.
Своего рода фаворитом героини становится «жемчужный болванчик». В кукольном королевстве Щелкунчика кукольный народ также весьма разнообразен: там есть и куклы-сласти, и куклы, обильно изукрашенные драгоценностями:
Рассказывают, что через год он увез ее в золотой карете, запряженной серебряными лошадьми, что на свадьбе у них плясали двадцать две тысячи нарядных кукол, сверкающих бриллиантами и жемчугом.
Зрелища, которыми Щелкунчик развлекает Мари, также заставляют вспомнить сказки мадам д’Онуа, причем не только потому, что в них, как в «Зеленом Змее», фигурируют живые куклы, но и благодаря пасторальной обстановке, столь частой у д’Онуа и ее современниц:
Щелкунчик ударил в ладоши, и тотчас же явились крошечные пастухи и пастушки, охотники и охотницы, такие нежные и белые, что можно было подумать, будто они из чистого сахара. Хотя они и гуляли по лесу, Мари их раньше почему-то не заметила. Они принесли чудо какое хорошенькое золотое кресло, положили на него белую подушку из пастилы и очень любезно пригласили Мари сесть. И сейчас же пастухи и пастушки исполнили прелестный балет, а охотники тем временем весьма искусно трубили в рога. Затем все скрылись в кустарнике.
Очень похожий пасторальный балет есть в сказке мадам д’Онуа «Прелестница и Персинет»:
Прелестница, очарованная смирением и великодушием своего юного поклонника, не смогла отказать и села с ним в маленькую повозку, красиво раскрашенную и вызолоченную, которую с необычайной скоростью помчали два оленя; быстро-быстро проехали они по множеству очаровательных мест в этом лесу, вызвавших у принцессы полный восторг. Везде все было хорошо видно. Пастухи и пастушки, изящно одетые, танцевали под звуки флейт и волынок. Дальше, по берегам ручьев, видела она поселян с возлюбленными, которые угощались и весело напевали.
Если в данном случае героиню веселят все же обычные пастухи и пастушки (чье небывалое изящество вполне в духе пасторальной литературы), то чуть далее в той же сказке мы видим и кукольные танцы (см.: TCP 1998: 143–156). Прелестница, вопреки запрету злой мачехи, открывает ящик.
<…> тотчас выскочило оттуда множество маленьких человечков, мужчин и женщин, с крошечными скрипочками, столиками, кухоньками и тарелочками; наконец вышел и самый большой, ростом с палец, а казался меж них великаном. Человечки прыгали на лугу, потом встали в несколько рядов и начали бал, прелестнее которого никто и не видывал: одни танцевали, другие готовили, третьи ели, а маленькие скрипачи наигрывали чудесную музыку.
Помимо живых кукол, в большинстве своем весьма изящных, кукольное царство Щелкунчика и волшебные страны мадам д’Онуа сближает небывалое изобилие утонченных яств, из которых, фактически, состоит необыкновенный ландшафт.