— Я соглашусь на все, что вы пожелаете, дорогая Миловида, — воскликнула фея, — придите же в мои объятия, дети, только так смогу я заверить вас в своем расположении.
С этими словами она обняла принцессу и ее возлюбленного. Довольная фея Миловида со свитой пропели хвалу Гименею: и благозвучность этих песнопений разбудила всех нимф дворца, прибежавших в прозрачных легких платьях узнать, что случилось.
Какой приятный сюрприз для Абрикотины! Ей стоило лишь бросить взгляд на Леандра, чтобы его узнать, а увидев, как он держит принцессу за руку, она уверилась в их взаимном счастье. А когда фея-мать сказала, что хочет перенести Остров Тихих Удовольствий вместе с чудесным замком в королевство Леандра и сама останется там, вместе с ними, продолжая приносить им добро, — тогда уж рассеялись у Абрикотины и последние сомнения.
— На что бы ни вдохновило вас еще ваше великодушие, — сказал король фее-матери, — вы не сможете преподнести мне подарка, равного тому, который я уже получил сегодня. Вы сделали меня счастливейшим из людей, и я чувствую самую глубокую признательность.
Этот милый комплимент очень понравился фее: она ведь была воспитания старомодного, а тогда витиеватыми комплиментами осыпали за любой чих.
Предусмотрительная Миловида взмахнула волшебной палочкой — и перенесла генералов и капитанов войска Фурибонда во дворец принцессы, дабы и они тоже попировали всласть на предстоящем чудесном празднике. Уж она-то позаботилась о том, чтобы пиршество удалось на славу: пяти или шести томов не хватит, чтобы описать комедии, оперы, турниры, игры в кольцо[56], музыку, бои гладиаторов, охоту и другие пышные события, происходившие на этой прекрасной свадьбе. А самое примечательное — то, что среди рыцарей, перенесенных доброй феей в эти прекрасные края, каждая нимфа нашла себе мужа, да еще влюбленного так пылко, точно они были вместе уже лет десять — а ведь на самом-то деле еще и дня не прошло, но волшебная палочка может и не такое.
ТОМ ВТОРОЙ
Принцесса Веснянка[57]
или на свете король с королевой. Детей у них рождалось много, да все умирали, и это уж так печалило супругов, так печалило, больше всего на свете: всего у них было вдоволь, а вот ребятишек-то и не хватало. Уже пять лет королева не рожала, и все решили, что так оно будет и дальше — очень уж сильно она горевала обо всех своих милых маленьких принцах, которые умерли.
Но вот королева зачала. День и ночь она думала, как сохранить жизнь маленькому созданию, еще даже на свет не появившемуся, какое даст ему имя, что за наряды, игрушки и куклы подарит.
Глашатаи на всех перепутьях призвали предстать перед королевой лучших кормилиц, чтобы она выбрала одну-единственную для своего дитяти. И вот с четырех концов света во дворец потянулись кормилицы, и каждая несла по младенцу. Королева же, гуляя в тенистом лесу, присела на пенек и сказала королю:
— Ваше Величество, выберем одну из них, ибо у наших коров не хватит молока, чтобы накормить столько малых детей.
— С радостью, друг мой, — сказал король, — пусть же их позовут.
И вот все кормилицы, сперва присев в глубоком реверансе перед королем с королевой, выстроились в ряд, и каждая встала под деревом. Когда монархи вдоволь налюбовались на их румяные лица, прекрасные зубы, их груди, полные превосходного молока, — тут на телеге, которую толкали два отвратительных крошечных карлика, появилась безобразная женщина, кривоногая и такая горбатая, что колени упирались ей в самый подбородок, косоглазая и вся черная, словно в саже вымазана; прижимая к груди маленькую обезьяну, она бормотала что-то на тарабарском языке, которого никто не понимал. Она тоже встала под деревом, как и другие кормилицы, но королева прогнала ее.
56
57
Сказка, не имеющая точного фольклорного источника. В ней особенно заметна пародийная интонация.