Как только Фанфаринет прибыл во дворец, королева явилась за дочерью. Все улицы были застланы коврами, все дамы выглядывали из окон, уже приготовив корзины: одни — с цветами, другие — с жемчужинами, третьи — с превосходными маленькими конфетами, — так им хотелось осыпать ими проходящую мимо Веснянку.
Ее как раз принялись наряжать, когда к башне верхом на слоне подъехал карлик. Он прибыл по поручению пяти добрых фей, которые были с принцессой в день ее рождения: они прислали ей корону, скипетр, платье из золотой парчи, юбку, искусно сшитую из крыльев бабочек, и восхитительную шкатулку, полную драгоценных камней, и притом, как сказали Веснянке, чрезвычайно ценных; никто никогда не видел столько богатств сразу. От такого восхитительного зрелища королева упала без чувств. Что же до принцессы, то она взирала на подарки равнодушно, думая об одном только Фанфаринете.
Карлика поблагодарили, дав пистоль на вино и больше тысячи локтей разноцветных ленточек; из одной он смастерил себе красивые подвязки, из другой — бант на шею, третью прицепил себе на шапочку: был он таким крошечным, что под всеми этими лентами его совсем не стало видно; в подарок феям королева обещала поискать какую-нибудь красивую вещицу, а щедрая принцесса преподнесла им несколько прялок из Германии[62], чьи веретена были выточены из кедра.
На принцессу надели все, что привез карлик из дальних краев, и она стала так ослепительна, что даже солнце зашло с досады, да и луна, хотя ей и незнаком стыд, не посмела появиться, пока принцесса была в пути. Веснянка шла по улицам, ступая по богатым коврам, и толпа восклицала: «Ах, как она прекрасна! Ах, как она прекрасна!»
Пока она шла в этом торжественном убранстве в сопровождении королевы, четырех или пяти дюжин принцесс крови[63] и более десяти дюжин принцесс, приехавших на праздник из соседних государств, — вдруг совсем стемнело, раздался гром, и полило как из ведра, да еще с градом; королева натянула на голову мантию, а придворные дамы — свои юбки; Веснянка собиралась поступить так же, когда, откуда ни возьмись, налетели тысячи воронов, сов и других зловещих птиц, чье карканье не предвещало ничего хорошего: следом, размахивая крыльями, появился ужасный филин исполинских размеров, неся в клюве шарф из паутины, расшитый крыльями летучих мышей. Он сбросил его на плечи Веснянки, и когда после этого послышался раскатистый хохот, все поняли — то была злая шутка Карабос.
Это мрачное происшествие всех расстроило, а больше всех раздосадовало королеву; кинулась она сорвать черный шарф, но тот, казалось, накрепко прирос к плечам ее дочери.
— Ах, — воскликнула королева, — вот они, происки нашего недруга неукротимого; напрасно я посылала ей пятьдесят фунтов варенья, столько же рафинированного сахара и два окорока по-майнцски[64] — ничто не помогло!
Пока королева горько сетовала, все промокли до нитки. Веснянка же, без ума от посла, продолжала идти вперед: ей не было дела ни до Карабос, ни до ее шарфа — предвестника несчастья, она мечтала лишь понравиться Фанфаринету. Принцесса как раз искала его взглядом, как вдруг увидела, что посол появился рядом с королем: в тот же миг дивно заиграли трубы, барабаны и скрипки, народ закричал в два раза громче, и началось необычайное веселье.
Фанфаринет был юношей разумным, но, едва увидев прекрасную Веснянку, столь милостивую, исполненную величественной прелести, пришел в такое восхищение, что забыл все слова и только бормотал и запинался, точно пьяный, хотя, конечно, выпил разве что чашку шоколада[65], и наконец совсем отчаялся, поняв, что назубок выученную торжественную речь, которую месяцами зубрил и помнил даже во сне, сейчас в мгновение ока попросту забыл.
62
64
65