15:00 - Неужели диарея.
15:10 - наше время. Последний час, последнего дня, не последней недели. Он навевает расслабленность. В соседних кабинет шумно радуются, ржут над тупостью того или иного происшествия. Где откупорили бутылку. Кто-то продвигается к машинам в надежде свалить пораньше. Перед выходными лица расцветают, готовятся возлиять, спать в удовольствие, ехать на рыбалку, за грибами, заниматься другим фетишем, по своему усмотрению. Про работу думают единицы. Зашла одна девушка, коллега, она достаточно молода, но не достаточно привлекательна. Звонкий смех, широкая улыбка, пара небольших коррекций, и можно было бы сделать из нее модель. Возможно, из-за поправок во внешности она бы лишилась других человеческих качеств. Он чинил ее ноутбук, все как обычно, ничего сложного. Она спрашивала про расчет, он делал вид, что заигрывал, склоняя к непристойностям. Оба понимали, что все это шуточки, часть окружающего их мира. В итоге она предложила бутылку коньяка, а он согласился, так и порешили.
15:38 - близко. Стали подтягиваться «любители свалить» из офиса. Хватают тачку, едут делать дела, появляются ровно настолько, чтобы вскипятить чайник, выпить кофе и свалить. Они работяги. Целый день тратят топливо, выкачивая из конторы деньги, катаются по своим делам, решают телефонные вопросы лишь лично и занимаются прочей мелочевкой, минус день и бог с ним. Последний рывок в инсталляции «Рабочие будни». Перетрясти застарелый компьютер, попытаться запустить, обломаться, поискать причины, пару раз плюнуть, глянуть форумы, запустить и погордиться собой. Снова дал жизнь железному всаднику информационной утопии. Причесаться, выдавить несозревший прыщ на носу. Вымыл бы зеркало.
15:59 - отдушина. Закрывает. Кончился день. У кого-то кончилась жизнь, у кого-то рабочая неделя. У кого-то день рождения, у кого-то поминки. Он пойдет по асфальту, соль и реагент будут разъедать его туфли, без того покрытые белесым налетом. Возможно, он вернется, но ему ли решать, как поступить дальше. Ведь он обвил себя коконом проблем, само разрушающим сознанием и алкогольной зависимостью. Ведь он накормит пса, выпьет кофе, улыбнется жене, погладит по голове сына, но улыбка его, как намалеванная на куске воска ухмылка. Его чувства - череда рефлексов, замкнутых в круг и запускающихся по отсчету часовой стрелки. Его мысли - нагромождения пустых советов окружающих его людей, субстанций поглощающих кислород и выдающий лишь кал. Он сам - нейронные связи, обвитые комплексами неполноценности. Мышцы, зажатые в клубок сомнений. Кости, поддерживающее разлагающееся сознание. Расщепление самого себя, до уровня стада. Ведь уйдет его молодость с чувством собственного достоинства и безграничных возможностей, и придет возраст с анестезией достижений которыми нельзя хвастаться, и успехами от которых смешно самому себе. И день за днем он будет существовать, во мраке своих мечтаний, и не сбывшихся надежд. Каждое утро перешагивать свои неудачи, проглатывать дешевый кофе с печеньем и двигаться на встречу своей деградирующей сущности, готовой поглотить его, всосать до самой капли, и излить переваренный объект трясущийся от шорохов окружающего мира. Он похоронит всех своих старших родственников, если конечно, его не охватят узы пеньковой веревки, на худой шее. Он не жив, он не будет жить, у него всегда будет место, где он сможет скрыться, почувствовать себя одиноким - комната, голова, гроб, у него всегда будет свой кабинет.
7:53 - щелчок замка, и поворот ручки...
Посвящается всему тому чего там нет...