– Это … пакет. Да, с удобрениями. Вот тут так и написано, – я указала на табличку с надписью "Чтоб был хороший урожай, получше землю удобряй."
Надеюсь, это мама неспециально.
– А вот эта мне больше нравится, – ухмыляясь, он показал на другую фотографию с надписью " Ягодки в этом году особенно удались". Посмотрев на картинку, я чуть не застонала в голос. Мама! На фотографии была запечатлена грядка с клубникой и я. Я стояла, нагнувшись и погрузив руки в листву, но этого не было видно, ведь я стояла к камере спиной и на первый план выходили стройные ноги и коротенькие шортики. Я почувствовала, как щеки покраснели и шея начала зудеть. Придётся навести ревизию среди маминых работ. И причем срочно.
Больше мы не стали задерживаться и меня доставили в комнату, усадив на постель.
За последние десять лет в ней мало что изменилось, да и я не хотела что-то менять. Раньше было жалко, а потом стало не нужно. Все равно в родительском доме я теперь просто гость. Этот приют моего детства был небольшой прямоугольной комнатой, стены обклеены поблекшими за столько лет обоями с розами, из мебели – кровать, комод, и письменный стол. Комод находился напротив кровати, а вся стена над ним была заклеена плакатами с Серёжей Лазаревым во всей красе. Кумир моего детства.
Я же смотрела за Костей, который очень внимательно осматривался по сторонам: обратил внимание и на старую коллекцию бегемотов из Киндер Сюрпризов, и на плакаты, глядя на которые недовольно нахмурил брови. А мне стало как-то неловко, будто он мое нижнее белье рассматривал.
– Очень… мило.
– Это все старое.
– Дети! – нарушила наше уединение залетевшая в комнату мама. – Стол накрыт. Поторопитесь.
Вдруг во дворе рвано взревел двигатель. Я от неожиданности дёрнулась.
– Господи! Что это?
– Да это дедушка шалит. Молодость вспоминает. У него этот.... тест драйв.
– Мама, а он нормально, не угробит? А-то Константину ещё назад ехать.
После моих слов они синхронно замерли. Я опять чего-то не знаю. Это уже начинает утомлять и раздражать.
– ТАК! – я уже хотела подняться и начать разбор полётов, но они вдвоём поспешили меня остановить
– Доченька…
Начала было мама, но ее прервал Костя:
– Наташа, меня твоя мама любезно пригласила погостить у них. Отдохнуть от рабочей суеты.
– Так… а меня не спросили, значит. Может, я не хочу его видеть рядом. Я не хочу тебя видеть.
Ткнула пальцем в него – мама охнула.
– Какая невоспитанность! Костинька, пойдём, дорогой, я покажу тебе твою комнату, – с высоко поднятой головой мама вышла. Константин задержался.
– Не злись, Наташ, – голос звучал миролюбиво.
– Не злиться? Не злиться? – рычала я. – Да вы тут все сговорились за моей спиной. А ты самый главный.
– Поверь, все не так!
– А как, черт возьми? – Я разозлилась, обида терзала сердце, вызывая гнев на всех и на себя. Есть выражение "собака на сене"– вот так я себя и ощущала. В комнате повисла тишина. Мы смотрели друг на друга. Что я хотела в нем увидеть? Говоря по правде, и сама не знала. Не готова пока принять его и возродить доверие.
– Мне уехать? – тихо проговорил он.
«Конечно!»
– Оставайся.
Он молча вышел, а я завалилась спиной на кровать и бездумно уставилась в потолок.
Через пару минут в такой медитации меня застала мама.
– Наташа, даю пятнадцать минут на сборы. Иначе садимся без тебя.
– Ну мама....
Как с ребёнком. Мама никогда не измениться.
Пришлось подниматься. Дождавшись от меня начала действий, мама одобрительно кивнула и ушла.
Через двадцать минут, за которые я успела принять прохладный душ и переодеться в широкие джинсовые шорты, клетчатую свободную рубашку и один носок, за мной пришёл Константин.
Его волосы были влажными, и одет он был попроще: лёгкое спортивное трико и белая, свободная футболка которая весьма интриговала.
– Мадам, разрешите вас сопроводить к столу?– лёгкий поклон и полуулыбка. Такое глупое заигрывание подтопило мою обиду. Всё-таки он не пробиваем.
– Разрешаю.
Проходя на костылях мимо стены фотографий, я глазами пыталась зацепить все фотографии с моим присутствием – хочу запомнить на будущее.
На лестнице пришлось воспользоваться помощью Кости и прокатиться на руках.
В столовой царила оживлённая обстановка. Женщины накрывали на стол, девочки сидели на полу возле журнального столика и копались в какой-то красной коробке, деда не было, дядя Стас с папой сидели за столом и что – то бурно обсуждали. Была у них мания все разговоры сводить в политику и как на Руси жить плохо.
Заметив нас, они дружно помахали нам с Костей, и мы, переглянувшись, решили составить им компанию.