Просидела буквально пять минут, послушала, что коммунальные платежи вновь подорожают, а пенсия и зарплата нет. Причём Костя разговор охотно поддержал. Я поднялась, сунула костыли подмышки и направилась в сторону кухни.
– Тебе помочь? – обратил на меня внимание Костя.
– Сама доберусь.
Пока я шла к кухне, почти физически ощущала сверлящий спину взгляд.
На маминой территории было гораздо веселее: играло радио "Дача", а женщины вели непринужденную беседу, посмеиваясь друг над другом.
– Подмога прибыла. Что мне делать?
– Садись за нарезку. Овощи, фрукты, мясная и сырная тарелки на тебе.
Тётя Вера дала указания.
– Вот бы тебя ещё за солянку поставить, но на этот раз не судьба, – это уже Настя добавила.
– Мы как раз обсуждали твою солянку. Дай рецепт, а?
Сестра сложила руки в умоляющем жесте, причем даже нож не удосужилась из ладоней убрать. Почти угроза.
– Неа, – я удобно уселась на высокий стул, мама мне помогла с костылями – поставила их у стенки. Пододвигая к себе приготовленные овощи и разделочную доску с ножом, принялась за дело. – Должны же у кухарки быть свои секреты. А-то все будете уметь варить, как я, и хвалить меня перестанете.
– Вот так всегда, – Настя закатила глаза, продолжая нарезать солёный огурчик в салат, иногда забрасывая в рот лишние кусочки.
– Да бог с ней с солянкой. Лучше расскажи, зачем мужика мучаешь? – влезла тётя Вера.
– Кто? Я? – я даже поперхнулась.
– Ага, ты, – тетя Вера любезно хлопнула мне по спине.
– Ничего не мучаю я.
– Ну, ну… то-то он тебя на руках носит и глаз не сводит. Даже завидно, – Настя для убедительности подняла ножик вверх.
– Не придумывайте. Ему просто стыдно.
– Хороший мальчик. Нам с Верой понравился. Да, Вер? – мама не могла не присоединиться к такой интересной теме как личная жизнь дочери.
– Да, да. А какой он нам ликёр привёз и конфеты, – тётя закатила глаза, на что Настя засмеялась.
– Но ты об этом не узнаешь, они его уже весь выдигустировали.
– Эх, вы, продались!
Все овощи я нарезала и разложила красивыми волнами. Принялась за мясо и сыр. На сердце было какое-то смятение. В нем гнездилось и разочарование, и восхищение, и даже небольшой клубочек нежности. Пусть. Будет ему ещё один плюсик за умение произвести впечатление.
– Все-таки ты у меня дурочка, – поделилась своими выводами мама.
– О! Приехали! – обиделась я.
– Ну, а какая нормальная будет крутить носом перед таким мужчиной. Давно бы уже, хм… я вас даже хотела в одну комнату заселить, но Андрей меня отговорил. Твой папа страшный моралист, – она обвинительно ткнула в меня деревянной ложкой. Я удивлённо подняла брови.
– Мам, он на меня спорил.
– Вот и хорошо. Спасибо бы сказала! Может и внимания бы без спора на тебя не обратил. Спор же он выиграл.
– Да, – не отрывая взгляд от последнего кусочка ветчины, буркнула я.
– А ты не задумывалась, почему он до сих пор здесь. Любой другой бы уже давно девушек на новом авто катал.
– Да откуда ты…
– Женя звонил и рассказал, – перебила меня мама. Тётя Вера и Настя притворялись, словно их тут нет.
– Может, ему стыдно.
– Пфффф. Я тебя умоляю! – не будь наивной.
Мама подхватила тарелки и понесла в столовую.
На этом наш разговор был завершён. Я многое из него для себя выяснила, но что толку? Если бы можно было настраивать чувства подобно компьютеру, а так что говорить. Нужно время.
Обед прошёл в дружелюбной обстановке, родные общались весело, смеясь. Дядя Стас рассказывал про реставрацию машины, дед тихо жевал пищу, стараясь справиться с новым протезом – вдруг выпадет. Были уже прецеденты, правда, с другими. Как-то мы с дедом, оставшись дома вдвоем, решили побаловать себя жареной картошкой. Жарила я, пробовал дед, и когда мы уселись за стол, деда с закрытыми глазами направил в рот вилку с кусочком картошки, а вытащил изо рта все ту же вилку с кусочком картошки, но и сомкнутую на ней челюсть. Деда так смутился, лишь мое веселье с комментарием "Так вкусно, что даже челюсть вилку не отпускает" его немного ободрило. Почему-то старики думают, что молодёжь брезгует с ними есть, – глупости. Пока я вспоминала вилку с челюстью, неотрывно смотрела на деда, а точнее следила за вилкой на выходе, за что и заработала угрожающий кулак и качание головой. Деда, кажется, догадался о моих мыслях. За нашими переглядываниями внимательно наблюдал Костя, при этом успевал что-то отвечать папе и дяде. Хочется отметить стратегическое расположение родных за столом: девочки сидели от меня по правую руку, по левую – тётя Вера и мама, Настя напротив девочек, дед – напротив меня, далее папа и дядя Стас. Костю "обложили" со всех сторон, но, судя по всему, этим его не сильно смутили. Он весь обед бросал на меня прямые, загадочные взгляды.