В тусклом свете двух ламп, работающих от портативных аккумуляторов. Можно было разглядеть парочку субъектов в местных одеяниях. Один сидел на деревянном ящике, касаясь лопатками стены. С виду ему было лет пятьдесят: полный, круглолицый, с тройным подбородком, с узкими, как у монгола, глазами. Большие пальцы его рук были прихвачены "скрепкой". Он что то бубнил, то жалобно, то как то заискивающе. Другой лежал, скрючившись, подогнув коленки к животу, на грязном полу и стонал, как бы прося о чем то; голос у него был ломкий, как у подростка. Из уха и разбитых губ сочится кровь.
Верзила, подойдя к хазарейцу, пнул его по ноге. Тот встрепенулся, охнул. Поворачивая голову и так, и эдак, стал вглядываться в проявившиеся на свету человеческие силуэты.
- Юсуф, сам будешь их расспрашивать? - обернулся ландскнехт к "мажордому". - Или доверишь мне?
- Спасибо, я сам. - Юсуф выступил вперед. - Я задам несколько вопросов.
Он посветил бошевским фонарем на лежащего на полу парнишку, потом луч уперся в грудь его дяди.
Юсуф заговорил на дари.
- Дуканщик, мне сказали, что ты ведешь себя глупо. И нерасчетливо!
- Я н ничего плохого не с сделал! - торговец выплюнул осколки выбитых зубов и вновь зашамкал разбитым ртом. - За что? Я все рассказал, о чем меня с спрашивали! Я маленький человек. Отпустите меня и моего племянника! Всевышний свидетель нашей невиновности...
- Аллах все видит, - сказал Юсуф. - Отпустим. Но... Но ты ведь не хочешь говорить всей правды. Лжешь, крутишь, юлишь... хазарейская собака! Почему про "шурави" всей правды не выкладываешь?
- Я все рассказал! - торопливо, брызгая розовой от крови слюной, произнес дуканщик.
- Они приезжали иногда... Посмотреть товар, купить что то для с себя или своих жен. Ничего необычного! Такие же, как другие покупатели - "хариджи"... П послушайте...
- Что то зачастили к тебе "товарищи", - жестко произнес Юсуф. - Меня ты не обманешь, дуканщик! Даю тебе минуту. Если будешь и дальше врать, я не смогу тогда тебе ничем помочь. Вас убьют! И тогда ваши с племянником тела вывезут на свалку и бросят на съедение собакам.
"Веселенькое начало, - мрачно подумал Иван, наблюдая за этой сценкой. - Что то про "шурави" проскользнуло в их разговоре... Но причем здесь я? Зачем сюда привезли Ивана Козака? На какую тему?"
Едва он успел об этом подумать, как Юсуф - словно бы прочел его мысли - повернулся к нему.
- Иванджон, есть вопрос. И есть проблема.
- Слушаю, Юсуф.
"Мажордом" направил луч своего фонаря на дуканщика.
- Вы знаете этого человека?
Козак некоторое время молчал, вглядываясь в лицо торговца.
- Нет, - сказал Иван. - Никогда прежде не видел. А почему вы спрашиваете?
- Подумайте хорошенько. Нам нужна правда и только правда. От того, что вы скажете, зависят человеческие жизни!
Козаку было жаль этих двух местных, попавших, судя по всему, в крупный переплет. Но что он может для них сделать? Он действительно не знаком с этими двумя. Он понятия не имеет, кто они такие и почему ими заинтересовались столь серьезные люди. Ему не было смысла врать. К тому же, на кону сейчас стоит и его собственная жизнь.
- Впервые вижу. И даже не представляю, кто они такие...
Юсуф подошел к дуканщику. Присев рядом на корточки, сказал еще несколько фраз на дари. Хазареец по прежнему все отрицал. Он умолял, чтобы его и племянника перестали избивать; просил, чтобы их отпустили...
Юсуф вновь включил фонарь. И направил его на стоящего посреди помещения в окружении двоих ландскнехтов Козака. Тот, когда ему в глаза ударил сноп света, попытался было увернуться, прикрыться ладонью, но его крепко прихватили под руки с двух сторон, а в спину вдобавок уперся некий предмет, смахивающий на дуло автомата или ствол пистолета...
- Не дергайся, "товарищ"! - процедил стоящий позади Козака верзила. - Замри, мать твою!!
Юсуф выждал несколько секунд, дабы хазареец мог получше рассмотреть приведенного в этот подвал "шурави". Спросил:
- Ты знаешь этого человека, дуканщик?
- Н нет...
- Подумай хорошенько!
- Нет, н не знаю. Точно вам говорю!
- Что? И не видел никогда прежде?
- Н не видел.
- Может, он когда нибудь все же заходил к тебе? Или был знаком тебе еще раньше, когда ты... еще года два назад... торговал на рынке?
- Говорю же вам... н не знаю его!
- Уверен?
- У меня хорошая п память! Я бы его запомнил. Тем более, что еще в ту пору, когда я торговал на рынке...
- Продолжай.
- Тогда "шурави" было совсем мало в нашем городе... Их редко можно было увидеть. Особенно - на рынках.
- Не хочешь, значит, говорить, дуканщик? Ну что ж...
Юсуф поднялся с корточек и переместился в другую часть подвала. Один из ландскнехтов подошел к лежащему на полу пареньку, схватил его за шиворот и волоком потащил за собой. Парень истошно заорал, потом просто стал визжать. Дуканщик тоже что то кричал. Юсуф, в свою очередь, орал на него. Ивану хотелось зажать уши, чтобы не слышать всего этого. А еще лучше было бы перенестись в какое нибудь другое место...
- Говори, дуканщик! - крикнул Юсуф. - Ты видел этого человека? Одного видел или в компании других "шурави"? Он бывал в твоей лавке? Что ты о нем знаешь? Говори... иначе убьют парня, твоего племянника!
Иван стоял ни жив ни мертв. Он не мог и не смел обвинять себя в том, что происходит в этом жутковатом месте. Он понимал, что именно может произойти в одно из следующих мгновений. Эти люди могут инсценировать казнь парнишки, чтобы еще сильней напугать дуканщика. Чтобы заставить того выдать какую то нужную им информацию. Инсценировка - обычный прием в таких случаях. Но могут и убить по настоящему. Такое тоже случается сплошь и рядом, тем более в Кабуле, где не только жизнь кочевника или дуканщика, но и более важных людей постоянно находится под смертельной угрозой.
В соседнем помещении щелкнул выстрел. Иван невольно вздрогнул и переступил с ноги на ногу... Его перестали удерживать крепким хватом; а в спину больше не упирался ствол.
- У меня вопросов больше нет, - сказал Юсуф. - Все, уезжаем отсюда!
* * *
Примерно через двадцать минут "Фольксваген" въехал обратно на выложенную красивой цветной плиткой площадку с фонтаном и клумбой.
Юсуф и тот, кого он пригласил совершить эту странную поездку, выбрались из фургона. Они еще поднимались по ступеням парадного, как машина уже покатила прочь.
Вошли в холл. Юсуф, вспомнив о своих обязанностях, сказал:
- Иванджон, позвольте принять вашу одежду?
Козак снял с головы чуть влажную шерстяную шапочку; стащил пару тонких перчаток.
Отодрал липучки на курке, удивляясь при этом собственному спокойствию. Вон, даже руки не трясутся... Снял куртку и передал вместе с шапочкой и перчатками старшему менеджеру.
- Неважная для прогулок погода, не так ли?
- Да, - выдавил из себя Козак. - Так себе погодка.
- Что нибудь интересное видели, Иванджон? Во время этой вашей прогулки?
- Интересное? Нет. Вообще ничего не разглядел. Туман, знаете ли, непогода.
- Да, я вас понимаю. У нас тут зимой бывает слякотно. Дождливо. Как в Лондоне...
- Я могу пройти к себе в комнату? - спросил Козак.
- Одну минутку!.. - Юсуф прижал пальцем микронаушник, в котором слышался голос одного из двух сотрудников обслуги. - Да, конечно, уважаемый гость, - выслушав доклад, сказал он. - Наш дом - ваш дом. - Юсуф, держа под мышкой одежду, как то странно посмотрел на Козака. - Одному вам, вероятно, будет скучно. Пройдите к себе, переоденьтесь. А потом... Потом милости прошу в галерею.
- В галерею? - удивленно переспросил Иван.
- Да. Именно! Пока мы прогуливались по непогоде, вернулась Жанна. Мне только что сказали, чтопринцесса хочет вас немедленно видеть.
ГЛАВА 12
Иван, переодевшись в шорты, майку и шлепанцы, спустился в застекленную пристройку галерею, большую часть которой занимал бассейн.