— Может, и так. Не знаю. Но по мне лучше вообще не ходить пешком. Куда приятнее лежать на лужайке под солнцем, да где-нибудь у реки, — мечтательно высказался Надеждин, растягивая слова.
— Ага. Надёргать рыбки, сварить ухи, открыть бутылочку беленькой, — подначил Александр друга. — Мечта идиота!
— Тут ты, Сано, совершенно не прав. Идиот — это глупец, тупица от рождения. У него не может появиться в голове такая светлая мысль вследствие слабоумия. Такая мечта появляется только у одарённых и культурных людей, уставших от повседневной суеты.
Вдоль распластавшейся на земле колонны шёл полковой санитар. Через десять-пятнадцать метров он останавливался и спрашивал:
— Есть среди вас те, кто не может идти дальше?
— Не-ет, — хором отвечали красноармейцы, и санитар шагал дальше.
— Признавайтесь, у кого сопрели ягодицы? Есть такие люди в строю? Лучше уж сказать об этом прямо сейчас, на привале. Не стесняйтесь, помощь будет оказана.
— Наши задницы в полном порядке, доктор, — ответил какой-то весельчак один за всех. — Износу им не будет до самого Халхин-Гола.
Позади колонны двигалась санитарная машина, она подбирала красноармейцев, не способных передвигаться самостоятельно. За время пути от границы таких солдат набралось около десятка. Кто-то натёр кровяные мозоли, у кого-то появились страшные опрелости, кого-то поразил тепловой удар. Часть их них, спустя уже сутки, стыдясь положения, в котором они оказались, покидали машину и становились обратно в строй.
— Сано, — позвал друга Григорий, продолжая лежать на спине, уставившись в бездонную синеву неба. — Скажи, а ты испытываешь страх смерти?
— Что за дурные мысли лезут в твою голову?
— Вполне нормальные. Скоро мы дошагаем до Халхин-Гола, и нас отправят в бой. — Надеждин замялся на секунду. — Вот я и подумал: а смогу ли я стрелять в живого человека? Смогу ли в рукопашной схватке пропороть штыком японца?
— Не задумывался я как-то об этом, — сердито отозвался Александр. — И тебе не советую тянуть из себя жилы понапрасну.
— И всё-таки? — не унимался Григорий. — Не страшно будет бежать вперёд под пулями япошек, зная, что в любой момент одна из них может пробить твоё сердце? Фью — и закрылись глаза навечно.
— Тебе ведь пришлось однажды быть под прицелом, — усмехнулся Александр. — Не помню я, чтобы ты прятался от дроби бандита. С чего сейчас вдруг запаниковал?
— Скажешь тоже. На Алдане — совсем другое дело было. Там всего один человек в меня стрелял, и я видел, когда он в меня целился.
— А может, всё было иначе? Может, украденное золото придавало тебе смелость? — рассмеялся Кацапов. — Может, жаба душила, что оно уплывало от тебя? Поэтому ты и не задумывался о смерти?
— Я с тобой серьёзно, а ты? — обиделся Григорий.
— И я, Гриша, серьёзно. Не тяни из себя нитку, как мизгирь, а то запутаешься в собственной паутине! — поучительно обрезал Александр ненужные размышления друга.
— Подъём! — раздалась команда. — В колонну по четыре становись!
Красноармейцы стали нехотя подниматься, лениво группировались в колонны повзводно. Через несколько минут строй колыхнулся, сделав первые шаги к намеченной цели.
В конце седьмого дня полк прибыл к месту дислокации. Началось расквартирование по палаткам. На усталых лицах солдат появились радостные улыбки. Наконец-то можно будет поужинать по-человечески и поспать в нормальных условиях. О предстоящих боях никто из них не думал.
Глава 6
Японская армия под командованием генерал-лейтенанта Камацубара перешла границу Монголии на рассвете 28 мая 1939 года. Обладая численным преимуществом в два с половиной раза, ей удалось смять передовые рубежи советско-монгольских войск и прорваться к реке Халкин-Гол.
Полк войсковой части № 632, прибывший из Забайкалья неделю назад, был срочно переброшен через Халхин-Гол для поддержки намеченного контрнаступления. Командир дивизии Н.Ф.Фекленко поставил перед командиром полка задачу: обойти японцев с правого фланга, прижать к реке и занять оборону.
Уже через сутки красноармейцы заняли исходные позиции в полукилометре от передовой линии японцев и окопались. Контрнаступление планировалось начать сразу после кратковременной артподготовки. Танковая рота расположилась неподалёку от пехоты и ждала команду на движение.
— Кажется, началось, — с тревогой проговорил Надеждин, когда сзади послышались первые артиллерийские залпы. Он сидел на дне окопа, прислонившись спиной к осыпающейся стене.
— Что, Гриня, страшно? — усмехнулся Александр, выглянув из окопа.