– Полиция, капитан Харченко, пройдём в дом? – Представился я, не показывая удостоверения.
– Я не причём! Я ничего не нарушал! – Не на шутку встревожился парень.
– Я знаю. Поэтому и предлагаю поговорить у тебя дома. Мне уже надоел лай окрестных собак, когда мы зайдём, они же успокоятся, верно? – За шесть дней под землёй я так привык к тишине, что собачья брехня действительно утомляла.
– Да, проходите. – Сдался хозяин дома.
Надо отметить дом был довольно новый, ещё яркий красный кирпич прямо дышал свежестью. На мансарде длинное узкое окно было завешано шторой, наверняка там тоже жилые комнаты. Зато стоящий рядом гараж застал ещё времена царя Гороха. Настолько обветшалой была цементная штукатурка.
Между утопленной в глубине дома верандой и гаражом сквозь узкий проход виднелся приличных размеров огород. Едва мы поднялись на веранду, парень робко, с трудом выжимая из себя слова, завуалировано попросил:
– Мы на веранде обычно разуваемся.
– Хорошо, проходи! – Легонько толкнул его в спину ладошкой, мысленно убирая в инвентарь свои ботинки. Не зря я утром переодел новые носки.
Провёл он меня на кухню. Всё было чисто, только доисторическая мебель резко контрастировала с современной утварью. Двухдверный холодильник серебристо-серого цвета, новая микроволновка, большой комбайн соковыжималка, индукционная печь и рассохшиеся комоды, небрежно покрашенные кисточкой вместе с ручками в белый цвет. На столе стояла большая пивная кружка, наполовину заполненная карамельками в разноцветных обёртках. А на плите стояла забытая медная турка.
В моих глазах репутация клубного задрота резко скакнула в положительный сектор, разом преодолев уровни презрения и нейтрально-равнодушного отношения. Но мелкий засранец едва не погубил свою сияющую карму нелепым вопросом.
– Чай будете?
– Нет, если ты сделаешь нам обоим по чашечке кофе, тогда ты меня точно не разочаруешь.
– Конечно. – Парень обречённо стал готовить кофе.
Напряжение в атмосфере нарастало. Дрожащие руки парня просыпали мимо кофемолки десяток зёрнышек, одно из которых я ловко подхватил при падении со стола и отправил в рот. Хрум! За обычную неделю забыть вкус кофе невозможно, но за такую неделю реально соскучиться так, что будешь молоть зёрна зубами и запивать кипятком. После чего перемешивать в желудке при помощи танца живота.
– Предлагаю прояснить ситуацию. Мне печально смотреть, как ты нервничаешь на пустом месте. Ты на самом деле ни в чём не виноват. По крайней мере, мне о твоей вине ничего неизвестно. Я сказал, что мне нужно поговорить. Просто разговор, понимаешь?
– Но вы же из полиции! – Недоверие к полиции у клубных задротов явно зашкаливает.
– Забудь о полиции. Я неделю отдыхал в горах, а когда возвращался, разругался с женой и отправил её дальше одну. Сам вот остался на своих двоих. Тут другой момент. Шесть дней назад было землетрясение, судя по тому, как разбита дорога, произошло что-то серьёзное. Вот об этом я и хотел узнать. – Я импровизировал на ходу.
– Вы в Кисловодске отдыхали?
– Нет, в безлюдном месте. Поэтому я и хочу услышать, что произошло.
Тонкий нос на лисьей морде ощутимо взбодрился, глазки заискрились, а черты лица приобрели хищные очертания.
– Как вам повезло, что вы не видели всего этого хаоса, что происходил в последнюю неделю. В Ростове половина высоток разрушена, последние хрущёвки сложились все, как карточный домик. Людей погибло мрак, до сих пор власти не могут подсчитать хотя бы приблизительно. Нам ещё повезло, что было утро, и многие ехали на работу или учёбу. В Европе и Америке погибших ещё больше.
– А что за арки появились, ты не знаешь? – Перевёл я тему на более интересующий меня вопрос.
– Так вы тоже слышали?
– О чём конкретно?
– Сегодня, ну вчера, то есть, появился первый человек, который прошёл подземелье. – Победно вытянул подбородок парень, словно имеет к этому какое-то отношение.
– Да ты что?! – Я на самом деле удивился.
К своему тридцатилетию я подходил в неплохой форме. С времён завершения спортивной карьеры я подрос на три сантиметра до метра восьмидесяти шести и поправился на пятнадцать килограмм, замерев в последний год на отметке девяносто. Занятия в тренажёрном зале и спарринги с курсантами, а потом и коллегами по полиции. Давали больше массы, но снижали гибкость и ловкость.