Отдышаться не даёт силач, выбравшись из дома, он уверенно шагает на меня. Кидаю в него копьё, но тот лишь ускоряет ход. Потанцевать с силачом пришлось три минуты. Лишь на третьей атаке сумраком мне удалось подобраться и пробить ему глаз навылет.
Впервые такое случилось, что два монстра атаковали меня одновременно, но судя по всему не в последний раз. Чёрт, чёрт, я не готов к такому напору. Я реально едва не отдал концы!
Немного успокоившись, понаблюдал за сытыми и довольными псами, которые ещё не доели шустряка. Пошел, проверил дом, который облюбовали себе два монстра, но никакого тайника не обнаружил. Вот и пойми, с чего они тут прятались вдвоём?
– А ты не лопнешь, деточка?
Когда я вышел из дома, псы бросили обглоданный скелет шустряка и резво разделывали силача. Просто прокусить его бронированную шкуру они не могли, но зато, активно суча лапами, словно раскапывая землю, уверенно срывали верхний слой кожи, добираясь до вожделенного мяса.
– Тьфу, ну и гадость, ваша заливная рыба! – Наблюдая, как морды псов, залитые чернильной жижей, заменяющей зомби кровь, вгрызаются в труп силача, фыркнул я.
Без особых инцидентов я добрался до центральной площади. Не считать же таковыми упокоенного пластуна-одиночку.
С оглушительным скрипом, нарушая тишину мёртвого города, открылась дверь в огромных воротах храма. В помещении было светло, как на улице. Своды храма уходили в высоту далеко за пределы фальшивого неба этого уровня. На самом небе и туч было меньше, и свет голубого неба ярче.
В глубине зала стояла человеческая фигура в золотых с красным одеждах. Я напрягся. Уж лучше встретить монстра, чем человека. От монстра точно знаешь, чего ожидать, а люди умеют искусно лгать и подло бить в спину.
Я уже прошёл половину зала, когда интерфейс, наконец, идентифицировал человека.
Пастырь.
Глава 13
Пастырь? Вот так просто? Ни уровня, ни других пояснений!
– Долго ты на месте топтаться собираешься? – вырвал меня из раздумий голос.
Вместо ответа, я пристальней вгляделся в пастыря. Парень вообще-то не старше меня, а то и немного моложе. Или мне так кажется, потому что он чистенький, гладко выбрит и со здоровым румянцем на лице? Только длинные до плеч седые волосы портили его моложавый вид, заметно, что парень успел многое повидать.
В самом храме царил порядок. Лавки стояли ровными рядами, витражи на окнах целые. Я даже заинтересовался эпическими картинами войн с чудовищами, изображёнными на них. Особенно меня зацепил один витраж, где парень с белыми волосами, ну, точь в точь стоящий передо мной пастырь, выставив перед собой руки, невидимыми вихрями мял и скручивал целую армию чудовищ.
– Руками махать не обязательно! – Перехватил мой взгляд пастырь. – Всего лишь художественный образ.
– Здравствуйте, а…. – Сумел я придумать единственное, чем начать разговор.
– Для меня это приветствие уже не актуально, но за заботу благодарю. – Ухмыльнулся парень, и словно разгадав мучающий меня вопрос, добавил. – Да, это я. Маленький кусочек прошлого.
Парень на первый взгляд адекватный, так чего гадать, как он тут появился, когда можно просто спросить. Поглядывая на по-прежнему неподвижно стоящего пастыря, я внимательно выискивал скрытые угрозы и пути к отступлению. Хрен знает, что у него в голове.
– Якут! – Подойдя к парню вплотную, протянул я ему руку.
В ответ эта некультурная сволочь разразилась заливистым смехом, эхом, разбежавшимся по всему храму. Подмывало врезать по наглой хохочущей роже, пусть не кулаком, но хотя бы словом. Я ещё раз посмотрел на картину, где этот хамоватый лапоть крушит в одиночку целую орду. Мысли о пикировании с таким крутым парнем вызвали приступ обречённости. Не с моим сумраком и тем более не с огненным копьём переть против него. Надо договариваться, но и достоинство нельзя терять. Есть вещи дороже собственной задницы.
– Не поделишься, что смешного в имени моём?
– Интеллект и наблюдательность тебе стоит качать сильнее.
Улыбнулся парень и, неожиданно выхватив из воздуха меч, воткнул мне его прямо в грудь. Боли я не чувствовал, но недоумение от такого нерационального поступка пастыря взорвало мозг, затопив все чувства.
Медленно отступая назад, я всё ожидал, когда боль достигнет моего разума, но ничего не происходило. Тем временем, меч исчез из руки пастыря. Я вскинул руку, зажимая рану, но грудь оставалась целой. Ни единого пореза на куртке.