– Что за дикарские шутки? – Я похлопал по груди, прогоняя остатки леденящёго ужаса, поселившегося в ней после удара мечом. – Мог бы просто сказать, что ты призрак.
– Я не призрак, а визуальная проекция моего разума.
– А сам ты далеко находишься?
– Погиб много сотен лет назад. – Непритворно печально сказал пастырь.
– А говоришь не призрак! Ты не кипишуй, я всё понимаю. Может ты и погиб, но жил славно. Уважаю! – Кивнул я ему на картину.
– Теперь мне только и остаётся, что встречать героев новых миров. Небольшое развлечение для несостоявшегося демиурга. А ведь мне чуть-чуть не хватило! – Вспомнил свои старые неудачи пастырь.
– И на немного – это сколько?
– Не знаю, но я сумел преодолеть 525 миров. – Видя моё непонимание, добавил. – Вроде этого, что вы называете уровень.
– Ого! Если каждый следующий уровень сложнее предыдущего то, сколько тебе потребовалось времени?
– Время не имеет значения!
– Да ну! Ещё лет десять, от силы пятнадцать и я уже не смогу так резво крушить монстров. – Не согласился я.
Даже простой арифметический приём умножения пятисот уровней хотя бы на неделю для каждого давал десять лет. И это ещё не факт, что все уровни так быстро реально пройти. И тут пастырь убил во мне все надежды стать таким, как он или превзойти его.
– Может пятьсот лет, может тысячу, кто их считает, эти годы. Важно, чтобы твой дух оставался молод и стремился к познанию неведомого.
– Но это же невозможно! Толку мне от духа, если колени артрит скрутит.
– А-а! – Отмахнулся пастырь.
– Ладно, тогда скажи, зачем всё это? В чём смысл этого всего. – Я обвёл рукой полукругом, подразумевая все эти порталы, монстров и прочее.
– Бесконечной Вселенной нужны новые демиурги, а это подарок вашему миру, чтобы лучшие из вас смогли возвыситься и создавать новые миры.
Я растерялся. Про уровни я понимаю, что они дают и силу и магию, но, сколько нужно пройти, чтобы стать демиургом, который если я правильно понимаю, вроде бога. И с кем нужно сражаться, чтобы качать такие уровни? Но тут я вспомнил, как появились эти порталы и, к каким последствиям это может привести и уже привело.
– Допустим, что миллиард погибших можно списать на издержки метода, всё равно многие погибнут в подземелье, но этот подарок отрезал людей от полезных ископаемых. Получается, ради призрачного шанса заполучить нового демиурга, вселенский разум уничтожает нашу цивилизацию?
И опять этот бесстыжий проповедник стал дико хохотать.
– Порталы ведут в иные миры. Под землёй ничего не изменилось. И даже те два уровня для проверки духа новичков находятся в иных измерениях. Просто, чтобы условия адаптации были приемлемыми, их создали в виде подземелий. Этот мир – первое настоящее испытание, но, как видишь, он тоже напоминает подземелье, только куда более грандиозное. – Отсмеявшись, открыл суть порталов парень.
Время обеда я уже пропустил, но желудок настойчиво взывал к жертвам для своего удовлетворения. Чтобы не отвлекать нашу культурную, с моей стороны исключительно, беседу рёвом недовольного живота, предложил продолжить за принятием пищи.
– Извини, пастырь, не знаю, чем ты питаешься, но хочу предложить посидеть за столом и продолжить такую познавательную беседу.
– А ты наглец, мелкая букашка. Хочешь знать, почему я погиб, и кто сумел меня одолеть?
– Возможно, воспоминания о собственной смерти должны быть неприятны, но если ты жаждешь высказаться, то я с удовольствием выслушаю.
– Гордыня – мой смертный приговор.
– И всё?
– Остальное лишь приложения и инструменты.
– Ладно, только не заводись. Отложу я свой обед, не впервой. Расскажешь, как все эти уровни надо проходить? – Примирительно вытянув ладони, я сказал пастырю.
Стоявший до этого на одном месте пастырь вдруг принялся летать вокруг стен, касаясь рукой фресок и расписных витражей. При его прикосновении искорки пробегали по картинам, и они оживали, как в немом кино. Только проекция и качество визуального эффекта наполнялись изумительными по качеству и великолепию красками. Чего там только не было.
Но не только сражениями были наполнены картины. Вот он стоит в комнате, из которой ведут шесть дверей. Или лёжа на краю пропасти, пытается вытащить двоих детей, но руки не выдерживают тяжести и оба ребёнка неумолимо выскальзывают из рук. Мальчик и девочка с отчаяньем и диким страхом в глазах цепляются за пальцы пастыря из последних сил.