Качели Ангела
Елена Воздвиженская
Художник Игорь Валериевич Майков
© Елена Воздвиженская, 2021
ISBN 978-5-4498-0369-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Баюшки-баю…
– А всё оттого, что Настька-то ребёночка заспала! Всё оттудова ить и пошло, – потрясала рукой раскрасневшаяся с мороза Шурка, соседка, полная и краснолицая баба с громким голосом и всегдашней уверенностью в непреложности собственных умозаключений.
– Да тише ты, – зыркнула на неё мать, – Чего орёшь-то при девчонке?
А потом повернулась к дочери Аннушке:
– Ну, чего уши развесила? Ступай спать.
Аннушка, курносая, белобрысенькая девчонка лет девяти, единственная поздняя дочка у родителей, нехотя полезла на полати. На полатях было душно и жарко, пахло овечьей шерстью. Аннушка улеглась поудобнее на отцовом тулупе, и, сделав вид, что засыпает, вслушивалась в каждое слово Шурки. Слово-то какое необычное – заспала. И что оно интересно обозначает? По тому, как соседка вбежала, запыхавшись, в избу, впустив с собой густое морозное облако, Аннушка поняла, что дело неотложной важности и весьма любопытное. Шурка непостижимым образом завсегда узнавала все деревенские новости первой, а затем, словно сорока, разносила их по всем домам. Вот и сейчас видать принесла на хвосте что-то важное.
Мать пряла шерсть, бабушка сидела рядом и вязала носки отцу, Шурка встала перед ними, подбоченясь, отдышалась, отёрла с лица пот и принялась рассказывать, поглядывая спит ли Аннушка:
– Месяц уж прошёл, как Настька-то мальчонку своего заспала, а всё никак не придёт в себя-то.
– Жалко девку, – сказала бабушка, – Ить первый робёночек у ей. И такая беда. Уснула крепко. Молодая ишшо, неопытная. Подсказать-то некому, матерей уж нет ни у самой, ни у мужа Павлуши. Всё сами. Всё одни.
– Жалко, – кивала Шурка, таращась рыбьими глазками, в которых ни было и тени сожаления, и тут же тараторила дальше, – Маня видала, как Настя по избе ходит и пустой свёрток качает. Она было за солью к ней забежала, вошла в избу, а Настя и не отвечает, ну ровно не видит её, ходит по избе туда-сюда, да свёрток трясёт, а сама колыбельную поёт. Маня постояла, да и ушла ни с чем. А после уж Галка видала, ну ей Маня-то рассказала, так она пошла на другой день под окно подглядывать за Настей, и видит, как Настя зыбку пустую качает и разговаривает с робёночком-то, которого нет. Вот что творится!
– А вам и радость за чужим горем-то подглядывать, – с укором сказала бабушка, – Что неймётся тебе, Шурка? Своим бы делом занялась, чем за людской-то жизнью подсматривать да подслушивать.
Но Шурка не обиделась на замечания бабушки, во-первых, она была рада любому слушателю, а во-вторых, умом была небогата, чтобы умозаключения делать.
– Так я чо пришла-то, – продолжала Шурка, – Я ж сейчас пошла было половики выбивать, только повесила на забор, да вижу – Настька идёт. Б-а-атюшки, мои, в одной исподней рубахе, волосы всклокочены, босиком, ровно упокойница! Идёт, шатается, я её окликнула, а она не слышит, как пьяная бредёт. Ну а как за угол свернула, я к вам побежала.
– Ох, и дура ты, Шурка! – вскричала мать, вскочив со скамьи, – Что ж ты стоишь уж сколь времени, да языком мелешь, сорока ты бестолковая! Ведь Настя неладное задумала! Показывай куда пошла она, бегом!
И мать, накинув свою шубейку, нараспашку и как была простоволосая бросилась из избы. Шурка переваливаясь с боку на бок, засеменила следом. Аннушка соскочила с полатей:
– Бабонька, куда мама побежала? Мне страшно!
Бабушка прижала к себе испуганную внучку:
– Не бойся, милая…
А затем, вздохнув, добавила:
– А пойдём-ка и мы следом, как бы и вправду беды не приключилося.
Бабушка с Аннушкой наскоро оделись и побежали на улицу вслед за женщинами.
На улице было светло от яркого морозного месяца, который сиял, отражаясь в белых снегах, и огромных мохнатых звёздах, повисших в небе. Над крышами домов ровными струйками
поднимался кверху дым. Снег скрипел под валенками весело и звонко. Но Аннушке было страшно, сердцем чуяла она, что творится неладное.
– И что же такое заспала ребёночка? – всё не шло у неё из головы.
Бабушка схватила Аннушку за руку и они побежали к реке, по пути встретили Павла, мужа Насти, он искал жену.
– Павлушенька, Настя-то никак на реку пошла, – задыхаясь вымолвила бабушка.
Они побежали дальше уже вместе.