- Тоша, доброе утро.
Ну, вот. Сегодня я Тоша. Так меня называли бабушка и Антон, пока мне не исполнилось пятнадцать. Дядька и теперь величал меня Тошей. Очень редко, когда был чем-то сильно озадачен.
- Дядюшка, - я невольно насторожилась.
- Ты сегодня на работу?
- Да, уже в дороге.
- Ну, а как вообще дела? - Антон спокоен и сдержан. - Как там Вера?
- Дела нормальные. Вера уже уехала.
- Вот как? Уже? Так рано, - он явно удивлен. - Она что-то сказала? Куда собирается?
- Подозреваю, что наша подопечная вернулась в свою жизнь, дядюшка. В привычную среду обитания, - спокойно пояснила я, выезжая со двора и встраиваясь в поток машин на улице.
- Я все-таки думал, она у тебя задержится еще на день-другой, - пробормотал Антон. - Но, раз твердо решила... Надеюсь, девочка не доставила тебе хлопот?
Как же захотелось сказать, что не девочка мне хлопоты доставляет, а эта петушиная возня, что намеревались развернуть вокруг нее некоторые представители семейства Прокофьевых.
- Никаких хлопот. Вера - само обаяние и хорошее воспитание. Деликатная тихоня.
- А у вас там ничего не случилось? Все было тихо? - продолжал расспрашивать он.
- А что могло случиться? Вчера мы пили чай, ужинали. Она взяла мой ноутбук, сидела, почти весь вечер работала, строчила свои переводы. Потом мы поболтали и разошлись спать. Утром гостья почти на ходу выпила голый кофе и побежала по своим делам.
- И всё? - с нажимом уточнил Антон.
До меня уже дошло, с чем связаны расспросы. Вера, наверное, общалась с дядькой и могла упомянуть об Алексее. Я взглянула в зеркало над лобовым стеклом, сама себе послала слегка раздосадованный взгляд и снова переключила внимание на дорогу.
- Ко мне вчера заезжал Алешка, - сообщила я.
- Могла и предупредить меня. Я бы не стал тащить Веру к тебе, - отозвался дядька таким тоном, словно уличил меня в нехорошем проступке.
- Брат заезжает ко мне каждый раз, когда бывает в Москве. С каких это пор я должна об этом предупреждать?
- Антонина, ни к чему стараться угодить всем и вся. Когда я звонил насчет Веры, надо было сказать, что именно сегодня гостя ждешь, я бы тебя не озадачивал. - А таким голосом Антон, наверное, читал лекции своим студентам.
Угодить? Так вот как видит Антон мои попытки не создавать новых острых углов и общаться с родней, как ни в чем не бывало.
- Мне несложно было принять Веру. И от визита брата я не видела оснований отказываться. И так уж вышло, дядюшка, что Лешкин визит пришелся весьма кстати. Может, и не следовало этого упоминать, но я не давала Вере никаких клятв хранить информацию о ее состоянии в секрете от тех, кто был в курсе ее обстоятельств. А моя гостья меня об этом и не просила. Возможно, она и сама что-то сказала Антону. Ведь про Лешку он откуда-то узнал.
- Он помог ей кое в чем, а потом сразу уехал.
- Помог? В чем помог? - требовательно вопрошал дядька.
Ясно, значит, не сказала. Ну, да ладно,
- Она плохо себя чувствовала, он отвозил ее в больницу.
- В больницу? И что с ней?
Я в двух словах пояснила причину Вериного визита в клинику.
- Дикость какая, - проговорил Антон ледяным голосом. - Я видел, что-то с ней не так, но и в голову не пришло, что... Думаешь, ее супруг имеет к этому какое-то отношение?
- Понятия не имею, - ответила я. - Вера не откровенничала и ясно дала понять, что вообще не желает об этом говорить.
Антон помолчал.
- Хорошо, Тоник. Я понял. Еще раз спасибо, что пошла навстречу.
- Только ради тебя, дядюшка.
- Не называй меня дядюшкой.
Я снова стала "Тоником", а он Антоном, любимым, неподражаемым и непредсказуемым дядькой.
На работе меня ждал полный порядок в делах и очередная неразбериха у родственников.
Днем позвонила Надежда.
- Эх, Тонь, мне бы уехать куда-нибудь. Очень надо обстановку сменить, пусть и не надолго. Ты только отцу и матери ничего не говори, - заговорила она как-то обреченно. - Хотя ты с матерью и так не общаешься. Но отцу не закладывай меня, ладно?
В прошлый раз Надя толком мне ничего не рассказала о том, что ее так напрягает, лишь сказала, что дело в каком-то мужчине. И что своего чувства к нему она боится, считая невозможными, недопустимыми. Первое, что мне пришло в голову - он женат.
Слушая звенящий волнением голос сестры, я привычно пыталась набросать стратегический план под девизом "чтобы всем было хорошо". Дядька назвал это "стремлением всем угодить". Понимаю, такое невозможно, но ведь попытаться никто не запрещал.
- Уехать? Хорошая идея, - отозвалась я. - Поедем в Черногорию. Ты, я, отец. Аня зовет в июне на новоселье.
- С отцом? Нет! У него глаз, как у орла, все замечает и спрашивать начнет. И ведь не отстанет, пока не вытрясет из меня все.
- Не станет он тебя трясти. Он на тебя дыхнуть боится. Ты только что разорвала отношения с четвертым женихом. Так что состояние твое выглядит вполне... адекватным ситуации, - решительно отозвалась я. - Подумай сама. Ехать куда-то в одиночестве - это прямая дорога еще глубже провалиться в черную меланхолию. В компании друзей и знакомых? У тебя есть такие, которые наверняка не начнут приставать с вопросами, любопытствовать? А свои не станут. Это я возьму на себя. Мы тебя трогать не будем. Поселишься в небольшом семейном отеле недалеко от Анюткиного нового дома. Выспишься, отвлечешься, на солнышке погреешься.
- Я подумаю, - вздохнула Надежда.
- Надь, а может, все-таки расскажешь, что там у тебя стряслось? - осторожно попыталась я.
- Скажу. Только не сейчас. Я, честно говоря, запуталась совсем. Может, моя проблема на самом деле и яйца выеденного не стоит, а я тут раздула трагедию.
- Вот и будет возможность разобраться, - сказала я. - Улаживай вопрос с работой, оформляй отпуск, отгулы или чего у вас там оформляют, а я возьму на себя организационные вопросы. Билеты, отель и прочее.
- Ладно. Наверное, ты права. Только в июне ведь сессия. Отпустят ли, не знаю.
- Незаменимых нет. Определяйся и сообщи мне.