– Теперь снова лицо Эго и того человека одновременно, – еще раз попросил Ройд.
Человек выронил бластер в тот момент, когда изменилось выражение лица Эго.
– Хотел бы я знать, что думал Эго в тот момент, – сказал Ройд.
– Я знаю, на кого похож убитый, – сказал Стис, до этого все время молчавший. – Он похож на самого Эго. Он точная копия Эго. Разве вы этого не заметили?
– Да, он похож на Эго, – прошептал Бимон. – Я вспомнил, что тогда меня поразило в его лице. Теперь я знаю точно. Он действительно был похож на Эго.
Они просмотрели запись до конца.
– И группа неизвестных исчезла вместе с Эго, – констатировал факт Ройд.
– А что, если они воспользовались волноводом, который образовала система катапультирования Эго? – спросил Стис.
– Волновод создается только для одного человека, – сказал Бимон. – Иначе бы они уже были на Земле.
– Жаль, что Эго нет с нами, – сказал Ройд. – Жаль. У него было очень развитое воображение.
– Он был молод и неопытен, – возразил Стис.
– Может быть, этого нам и не хватает?..
– А вы заметили, что вся эта чертовщина кончилась, как только Эго катапультировался? – спросил Стис.
– Ты имеешь в виду человека, выстрел, чудовище? Это не самое страшное. Я был бы рад очутиться на планете, где все кишит этими гадами. Там всегда знаешь, что надо делать. И с людьми можно договориться. Но ведь мы не знаем, с чем мы столкнулись на звездах! Практически исключено, чтобы этот человек, или кто он там еще, был точной копией Эго. Я уверен, что все это только ширма. – Бимон замолчал, а потом внезапно сказал: – Я еще раз выйду из корабля. Надо ведь осмотреть и базу.
– Ты пойдешь один? – недоверчиво спросил Стис.
– Один. Вам хватит работы и здесь. Я просто прогуляюсь. Следите за показаниями своих приборов.
– Хороша прогулка, – буркнул себе под нос Стис.
Бимон вышел из корабля, напевая старинные негритянские песни, расстегнув куртку и подставив грудь сухому, горячему ветру. Он был без бластера и даже колпак силового поля не прикрывал его сверху.
– А что, если именно у него… – начал Стис и не докончил.
Но Ройд понял его.
– Этого мы не узнаем, пока не вернемся на Землю. И все же полагаю, что не у него.
– У тебя?
Ройд едва заметно кивнул головой.
– А что если у меня? – спросил Стис. – Я все думаю, как это проверить здесь… Я все время об этом думаю. Но почему они не указали, кто именно не является бессмертным?
– Много вопросов, Стис. Пока нет Бимона, попытайся катапультироваться на Землю. Если не получится, если это все же ты, я обещаю, что не оставлю тебя здесь одного. Бимон не узнает ничего в любом случае.
– Я боюсь даже этого.
Ройд осторожно вынул из записывающей и регистрирующей аппаратуры катушки с кинофильмами и записями показаний приборов, аккуратно обернул их прозрачной тонкой пленкой и подошел к Стису.
– Нет, – ответил тот. – Я боюсь. Неизвестность раздирает мой мозг, но и вернуться на Землю я не могу. Во мне все застыло. Холод, холод. Плохо, Ройд.
– Ничего, дружище. Мы еще с тобой полетаем.
– Я больше никогда не пойду в Дальний Космос, Ройд.
Стис навалился грудью на панель управления. Ройд хотел тронуть его за плечо, но передумал и вместо этого сунул в карман его куртки пакет с роликами лент.
Бимон шел по короткой сухой траве, хрустевшей под ногами. Он все время чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Это присутствие недоброй силы и порождало страх. Бимон старался не поддаться ему. Он начинал интуитивно чувствовать, что, пока он держится, пока его не захлестнула волна страха, с ним ничего не произойдет. Он старался идти свободным, легким шагом. В его походке была спокойная небрежность и даже какая-то лихость. И, только внимательно понаблюдав за ним, можно было догадаться, каким усилием воли он добивается этого.
Чем дальше уходил он от корабля, тем труднее становилось идти. В голове все сильнее билась одна мысль: а если это я? Бимон не хотел умирать. Кому хочется умирать? И чем дальше он уходил от корабля, тем отчаяннее боролось его сознание с приступом страха, тем нерешительнее становился его шаг. Но он все же шел вперед.
База представляла собой стандартную термопластиковую конструкцию, надежную и герметичную. Бимон знал код замка, и двери перед ним широко распахнулись, когда он набрал его. Внутри станции было прохладно и тихо. Едва заметно жужжали установки кондиционирования воздуха. Светильники зажигались автоматически, когда он подходил к ним. Бимон быстро прошел холл, широкий зал с креслами, книжными стеллажами, небольшим баром и электронным органом. Дальше был коридор, и по обе стороны от него – жилые комнаты, в которых так никто никогда и не жил. В конце коридора находились лаборатории. Там располагались автоматы, исследующие планету, вычислительные машины и другое оборудование.