Игорь удивленно посмотрел вниз на поле. A-а… Это сработал автоматический выключатель. Мысли и чувства левого крайнего нападающего «Флорины» больше не поступали в мозг Игоря.
– Ну, что, Игорь, будем играть левым? Гол почти был. И откуда выскочил этот защитник? Надо было взять чуть-чуть левее.
– Надо было взять чуть-чуть левее, – как эхо отозвался Игорь.
Гарс снова включился в игру. Игорь немного помедлил. Огляделся. Через ряд, ниже и чуть левее, в кресле корчилась молодая женщина. С поля на носилках уносили нападающего «Ройса». Женщина, наверное, играла именно его.
– Не завидую ей, – раздалось слева. Обрюзгший немолодой человек перегнулся через ряд и крикнул: – Да выключите же вы ее! Эй, кто там рядом!
Вокруг раздавались нелепые для постороннего наблюдателя выкрики, вопли, сопение, ругательства Люди дрыгали ногами, руками, головой, приглушенно стонали и хохотали.
Игорь отстегнул ремень кресла и, упав вперед, повернул ручку на пульте женщины. Она тотчас же перестала корчиться и кричать, но через мгновение заплакала. Безудержно и страшно.
Игорю показалось, что его сейчас вырвет. Надо выйти. И женщине надо выйти.
– Включи «стиралочку», дура! – крикнул сосед Игоря.
По-видимому, женщина воспользовалась его советом, потому что внезапно замолчала.
– Новичок? – спросил парень у Игоря, глянув в его позеленевшее лицо. – Ер-рунда! Играй и все пройдет. Выбраться отсюда все равно сейчас невозможно.
Комок злости и отвращения подкатил к горлу. Злости еще совершенно неясной, абстрактной, ни к кому в частности не обращенной. Сосед испуганно посмотрел на Игоря и ударил кулаком по кнопке его пульта… Игорь снова был на поле. Азарт игры усиливался. Гол в ворота «Ройса» назревал. И вот он, этот момент! Игорь ворвался в штрафную площадку, буквально волоча на себе двух защитников, и пробил в дальний нижний угол ворот. К нему подбежали игроки «Флорины», понесли на плечах.
Половина стадиона захлебывалась от восторга. Половина угрюмо сплевывала в сторону и молчала.
Первый тайм кончился со счетом один-ноль в пользу «Флорины».
Зрители, удивленно оглядываясь, приходили в себя. Возникали споры. Вскоре стадион загудел, как гигантский растревоженный улей. Какой-то мужчина вел-к выходу женщину. Ей было дурно. Она то и дело хваталась рукой за грудь. Мужчина был зол и что-то сердито говорил ей. За ними пробирался заплаканный мальчишка и нудно гнусавил: «Я не хочу из-за тебя уходить. Не хочу… Не хочу…» Стадион блестел тысячами стаканчиков и рюмок. Гарс выпил еще одну и теперь жевал бутерброд.
– Я, пожалуй, поиграю еще центральным, – сказал он. – Не может быть, чтобы он не забил гола.
– А мне нравится этот крайний, – заявил сосед слева. – Он слишком часто вспоминает свою Энн. Может, узнаю что-нибудь интересное. – И он смачно захохотал.
Игорь был оглушен. Кто он? Левый крайний? Ведь он, Игорь, только что был там, на поле. Он жил мыслями и чувствами этого человека. Ему захотелось увидеть Энн. Что представляет собой эта женщина? Он любит ее? Кто он? Тот, что на поле, или здесь, на трибуне? Думать о женщине, которую никогда не видел и не увидишь…
– Игорь, выпей, – сказал Гарс. – Меньше думай, будет лучше.
Да, да. Знакомая, успокаивающая, все оправдывающая фраза. Меньше думай! А если мозг не может переварить всего, что происходит вокруг? Здесь, на стадионе. Там, в зарослях тростника. Нет, не в этом. В головах людей… Обидно. Обидно, что этот измочаленный сосед слева будет знать об Энн… Но ведь это не из-за угла. Ведь левый крайний «Флорины» сознательно продает свои мысли и чувства… и свою Энн. Кто же из них более омерзителен? Кто? Меньше думай. Меньше.
– Игорь, выпей! Это успокаивает. – Гарс влил ему в рот что-то обжигающее. – Ты мой гость, и я за тебя отвечаю, черт возьми!
Игорь повернулся к соседу слева. Тот испуганно подобрался.
– А у вас нет в черепе датчиков? Я бы хотел посидеть в вашем мозге.
– Игорь, включай. Ты кого будешь играть? Крайнего?
– Конечно. Мне тоже стало интересно, что он будет думать о своей Энн.
– Как хочешь, – сказал Гарс. – Забивать голы, вот это да!
Во втором тайме гол забил центральный нападающий. Но и Игорь был доволен своей игрой. Он много сделал для победы. До конца тайма оставались считанные секунды. Теперь уже ничего не изменится. Энн может быть спокойна. Ноги ему сегодня не переломали.
Матч закончился.