Подписали две копии договора на доставленных водителем из автомобиля бланках с магическими водяными знаками, поставили где нужно подписи. Я извлек из кармана штанов толстую пачку банкнот, отсчитал семь с половиной сотен и передал в руки представителя «Ремстрой универсал». Касательно денежной выплаты, дополнительно написали соответствующие расписки. Засим мы вновь пожали друг другу руки и расстались вполне довольные результатами деловой встречи.
Признаться, я был удивлен выдержке господина Жукова. Во время нашего продолжительного общения на его лице ни разу не промелькнула хотя бы тень брезгливости или пренебрежения. Очевидно, что для этого человека главное платежеспособность клиента. Всё остальное – мелочи жизни.
После того, как громадный сарай на колесах скрылся за ближайшим поворотом улицы, я вновь вернулся к сбору, переработке и, что уж греха таить, активному поеданию абрикосов.
После обеда, я все-таки упаковал коробку со всеми своими сбережениями в герметичный пластиковый пакет и от греха подальше прикопал в саду неподалеку от компостной кучи. Ствол и патронные ящики перетащил в сарай и присыпал всяким хламом.
До вечера успешно закончил битву за урожай. В результате полсотни банок с ароматной сладкой начинкой отправились в одно из подвальных помещений, предназначенного для хранения варений и солений. Кстати, нужно будет как-нибудь избавиться от прошлогодних маринованных огурцов и помидоров. Урожай на носу, нужно обновлять запасы.
Ненароком поймал себя на том, что роящиеся в моей голове мысли скорее принадлежат не Игорю Ветрову, а какому-нибудь закоренелому колхозану. Ухмыльнулся в душе. Еще бы бабу посимпатишнее под бок, было бы совсем здорово.
Глава 4
Глава 4
Следователь по особо важным делам подполковник юстиции Вадим Анатольевич Чувильский пребывал в крайне отвратительном расположении духа. Не за тем он ехал из пыльного жаркого Тобольска в эту глухомань, чтобы наткнуться на очередной «железный» висяк. Думал рыбку половить, искупаться в чистой речке, позагорать и вообще душой отдохнуть на пленэре от забот семейных, в последнее время крайне утомительных.
Угораздило мужика на шестом десятке повстречать юную прелестницу, ради которой развелся с первой своей женой и в пух и прах разругался с двумя своими сыновьями и дочерью. Горькое прозрение все-таки наступило, хоть и не сразу. Перед самым отъездом в Дубки на стол офицера легло пухлое досье, заботливо собранное коллегами по отделу, касательно некоторых «шалостей» его юной супруги. Из материалов следовало, что его Наденька откровенная блядь, готовая раздвинуть ноги перед любым, кто проявит интерес к её молодой горячей плоти. Ознакомившись с содержимым папки, стрелянный воробей Чувильский, лишь горько вздохнул и посетовал в душе, дескать, винить кроме себя особо и некого. Сам когда-то журил коллег, угодивших на старости лет в медовую ловушку. В нее же сам и попался…
Вадим Анатольевич был мужчиной роста невысокого при этом весьма приличной комплекции, с обширной залысиной в лобной части головы. Как ни крути, не красавец – эдакий колобок на коротких ножках. Однако люди, знающие его близко, высоко ценили завидные ум и обаяние этого человека. Несмотря на неказистую внешность, в молодости он считался дамским угодником и частенько во время первого своего первого брака ходил на сторону от своей благоверной. Обстряпывал всё так, чтобы супруга ни о чем не догадывалась. Так и прожили в законном браке чуть более тридцати лет. Оно бы и жить так дальше, ан нет в пятьдесят два встретил ту, как ему показалось, единственную, о которой всю жизнь мечтал. В результате развод и новая семья. На поверку же оказалось, что юной прелестнице Чувильский нужен вовсе не как мужчина и отец их будущих детей, а как банальный кошелек, а еще, будучи потомственным дворянином бароном, он стал для неё, своего рода, пропуском в высший свет губернского города.
«Ладно, с этим буду разбираться по возвращении в Тобольск, - решил следователь. – Теперь бы малую зацепку найти в этом непонятном деле. Надо было Зайцева сюда отправить, а не самому тащиться в этот медвежий угол».
Откровенно говоря, не повезло подполковнику. И с удочкой не посидел на берегу Тюменьки, и не позагорал, ибо следствие по поиску пропавших без вести здешнего старосты Василия Николаевича Саврасова и приехавшего к нему в гости Евграфа Евграфовича Заболоцкого-Рюмина, известного не только в Тобольске и его окрестностях, но широко за пределами губернии медиума экстра-класса, зашло в тупик окончательно и бесповоротно.