Острая боль полоснула его по лодыжке, — «тварь кусачая» — вслепую удар ножом, пронзительный визг, Эссейл почувствовал, что его противник обмяк. Он оттолкнул вонючее тело ногами. Лег на землю, подышал. Надо идти, нет времени…
— Что ты с ним сделал? — Женский визг больно ударил по ушам, Эссейл поморщился, правая нога дракатона была сплошной раной — рваные брюки на ней висели оборванными клочками. Эссейл хрипло, тяжело дышал. Окровавленный, бледный Николя висел на дракатоне, еле передвигая заплетающие ноги,
— Эссейл, что произошло? — спросил Мейз, лицо которого сохраняло встревоженное выражение, и внезапно окутывающий туман беспокойства на мгновение расступился. Сквозь него проступило что-то ужасное — блестящее металлическое лицо страха.
— Срочно уходим, — напряженным голосом приказал дракатон, — на него напала тварь из тумана, он…
— Не думаешь ли ты, урод… — Начал было Заррот, но тут кто-то пронзительно закричал в стороне. Неужели в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий пронзительный крик?
— Не-е-е-т-а-а-а-а! Нет! А-а-а-а! Мертва-а-а-а-а! А-а-а-а-а!
Гомон возбужденных голосов, крики, вопросы — все смолкло. Лица студентов вдруг стали бледными и какими-то плоскими, словно двухмерными.
— О, боги, о, боги, о, боги… — забормотала Ганна, взъерошив рыжие волосы обеими руками.
Неожиданно крик оборвался, словно его отрезало…
Глава 5
Они бежали прочь от страшного озера, ужасного тумана, тяжело дыша, жадно хватая жаркий, сухой воздух пересохшими ртами. Они потеряли троих в ужасной долине — ребята так и не нашли Кая и Глена в лагере — молодые маги не до конца понимали что происходит, но всей кожей ощущали — это что-то страшное и непонятное, черного цвета. Джеймс и Драйт поддерживали с двух сторон еле живого, дрожащего в ознобе от потери крови Николя. Оставшиеся в живых постоянно думали о павших и тревожные, яркие воспоминания о страшной сцене у озера, всплывали в их сознании — какой они нашли Нетту — зловонное и кровавое месиво.
Значит Нетта не предавалась игривой любви! Значит ее там кто-то… Долго и со вкусом поглощал… Совсем недалеко от них! Эта мысль ударяла по обнаженным нервам, заставляла ускориться — сколько она там стонала — тридцать минут, дольше, совсем рядом и никто ничего не заметил! — «Это мог быть я, на ее месте! Хотя конечно, несомненно я не такой болван, чтобы позволить кому то сожрать меня и даже не пискнуть на помощь!»
Наставникам не пришлось гнать вперед уставших, перепуганных студентов — им отнюдь не хотелось разделить печальную участь погибших товарищей. Шатаясь, оскальзываясь на мокрой траве, они уходили прочь от озера; страх, казалось, придавал им свежие силы. Туман теперь стал еще гуще, деревьев не было видно, сильный запах лилий сшибал с ног, идти поначалу пришлось вслепую, как в молоке, только по хрусту гравия определяя дорогу, потом чуть прояснилось — они начали подъем на склон.
“Беги, беги, не смотри туда…» — Не пересилив себя, Айрин оглянулась на бегу, чтобы посмотреть назад, — и тут же громко вскрикнула, пораженная тем, что увидела, споткнулась и чуть не полетела вниз с крутого склона, сбив с ног того, кто карабкался за ней следом. Дракатон, бледный, с провалившимися глазами, поддержал ее вовремя.
— Не оглядывайся назад. Смотри только вперед.
Но девушка, казалось, не расслышала его слов. Айрин зажмурилась, мурашки пошли у нее по спине. Она застыла, как изваяние, глядя вдаль: Туман высоко поднялся над водой, медленно растекался. Неспокойная поверхность озера светилась ядовитым, зеленоватым темным сиянием. В полном безветрии, над рябристыми волнами то здесь, то там поднимались вверх невысокие фонтанчики, разбрызгивающие далеко вокруг себя пенящуюся, бурлящую воду. А на самой середине озера из глубины медленно поднимались какие-то фигуры, словно многорукие утопленники всплывали из мутной зелени.
— Айрин, любимая моя, вперед, не останавливайся, — Она не издала ни звука, только недоумевающе посмотрела на Эссейла, словно никак не могла понять, чьи пальцы вцепились в ее руку чуть пониже плеча. Кивнула, двинулись дальше.
В тумане не было слышно ни звука, только осыпались иногда мелкие камни под их ногами — «может никто нас и не преследует, а вдруг это всего лишь природное явление странной долины!» Никто не останавливается. Через жуткую тишину пробиваются глухие звуки — вот застонал Николя, рядом тяжело дышит Мелинда, непрерывным речетативом что-то монотонно бубнит Вереса. И вдруг неподалеку, в непроглядной белесой мути, ребята стали различать какое-то многочисленное бульканье и мягкий шорох. Они отшатнулись, сбивая друг друга, двинулись дальше, бульканье стало явственнее.