— Но ведь он был, Рэйд, был, они ведь нашли его?
— Не знаю, — мужчина вцепился себе в волосы, подергал, — может мы просто очень хотим, чтобы был. Мы имеем только рассказ той полоумной, которая, в свою очередь, повторила чью-то историю. Кор ее проверил — этот дебил Гарри оскорбил ее, вот она и мстит…
— Так, стоп, — остановил этот поток отчаянных слов молодой дракатон, — они действительно нашли тела — двадцать два тела высших дракатонов, да вы сами их видели, абсолютно точно подходят под древние описания. Клянусь, я узнал своего предка — Ликариона Хейварда, я читал его описание в семейных хрониках. Он был с Вирити. Они были вместе в том, последнем, походе. Есть список имен…так гласит легенда, — его голос звучал тише и тише, неувереннее и неувереннее, но ведь есть шанс…что… — Вся горячность черноглазаго дракатона сдулась, — но ведь…
— Они все вспоминают синеволосого мутанта. — Сказал другой дракатон после непродолжительного молчания. — Но их воспоминания абсолютно одинаковые, вплоть до мельчайшей подробности! Как будто кто-то засунул им эти картинки!
— Но откуда они узнали описание?
— Кто-то внимательно изучил наши легенды и страхи…
— Диверсия? — Задумчиво спросил Кати, — Но против кого? Попытка посорить нас с Суларией? Попытка разжечь войну?
— Кому это надо?
— Да любому соседу! Возьми хоть Занвею, которую они недавно разрушили или Багалию! Доблестная Сулария всем успела нагадить.
— Или это попытка свергнуть императора Витраса нашими руками. Мне кажется, старик сам подозревает это, поэтому так активно помогает нам. Но он думал на то ничтожество — его внебрачного сынка Гарридана.
— Мда-а-а…
— Ксати, голова у него действительно полна грязными планами, — добавил молчащий до этого времени Кор, — какого дерьма там только не намешано — и садизм, и убийства, и мания величия, и мечта о власти, и о драконах, добить бы его, как клопа…
— Не наша проблема, руки еще пачкать, — покачал головой Кати, — но вот кто может играть такую опасную игру и вовлекать нас… не знаю…как то не вяжется все это… И дракатоны эти замороженные опять же, так нарочно не придумаешь…
— Ну а если они действительно разморозили его и убили, закопали в лесу и испугались?
— Или спрятали?
— Спрятали Верити, Шеллана, — вдруг онемевшими губами повторил Кати, — даже сама мысль была кощунственной, невозможной. — Пытали, а потом спрятали… — Все побелели. Их затрясло ознобом. Даже их отчаяние тонуло в животном ужасе и омерзении.
— Кати, ты его додзен, ты смог бы его почувствовать?
Наместник задумчиво покачал головой,
— Не знаю, Стаси, я же его никогда не встречал, не знаю, — и такая тоска прозвучала в этих словах, столько горя было в глазах Кати, что все отвели взгляд, все знали, что додзен без своего Шеллана не живет, а полусуществует — тяжелая доля рода Гаскелл навеки. — Я постоянно стучусь к нему, пытаюсь дотянуться и…тишина… — Кати стоял, вытянувшись, бледный до зелени в лице.
— У нас осталось последнее звено, — нарочито бодро сказал Стаси, — Айрин де Ариман де Сансет. Она исчезла. Дома не появлялась, здесь, с выпускниками, ее нет. Этот Гарридан и ее наставница, Маррая Утка, считают, что ее увезли гонцы императора за несколько дней до практики. — Доложил черноглазый, — гонцы действительно были, Витлас признал это. Их больше никто не видел. Гонцы исчезли. Студентка исчезла.
— Она может быть тем таинственным менталистом?
— Маррая Утка не вспоминает этого ее таланта, — сказал Кор, — хотя это ничего не означает. У меня слепок ее ауры, но университетская печать скрывает ее. Или Айрин мертва, или прячется, или она наш таинственный враг.
— Может не столько от нас она прячется, сколько от жениха, Маррая вспоминает, что она не хотела свадьбы со стариком императором. Что она страстно влюблена в этого Гарридана.
— Ерунда какая-то! Я запутался и ничего не понимаю! — Застонал Рэйд.
— Я должен вернуться в Дракатию, — со вздохом сдался Кати, — Рэйд, отзывай своих из Суларии. Мы ищем иголку в стоге сена. Заедем в Карланао на несколько дней. Там потрясу императора про эту Айрин. Потом возвращаемся домой.
Ясно были видны низкие, рваные облака, летящие в небе, грязном и железном. Это был рассвет.
Четверо суток протекли в бездействии. Уже несколько дней, как шел дождь, холодный и серый, хорошо подходивший к настроению евронийских студентов.