Неудовлетворенность, страх, зловещие следы перенесенной физической и моральной боли, разочарование собой, тупая озлобленность — всего этого было в достатке, и очень, очень редко мелькали веселые лица, чувствовалась растерянность и сильная нервозность. Смех и песни замолкли. Заррот молчал, мрачный как истукан, а Джеймс, всегда веселый и живой Джеймс, просто переродился. Целые дни он сидит у себя в комнате, обложенный какими-то книгами и словарями. Очень часто к нему присоединяется Ганна. Вообще, эти двое теперь стали неразлучны. Только одна Ганна имеет доступ в его комнату. Также за последнее время Джеймс очень сдружился с Недом.
Глен тоже страшно переменился. Он очень бледный и вялый, хотя Зои и Айрин не подпускает к себе. На все вопросы твердит одно, что здоров, а «только очень холодно тут в горах» — он постоянно дрожит, хотя раньше за ним такого не наблюдалось. И все рассеянно улыбается чему-то постоянно и прислушивается как-будто к чему-то, слышному только ему. Бледные, заострившиеся черты лица Глена с открытыми неподвижными глазами, в которых играет огонь от камина, у которого он теперь проводит все время, почему-то наводят на окружающих холодный ужас — «наверное по Каю тоскует», — решила про себя Айрин, в очередной раз вздрагивая от странной улыбки друга.
…Айрин едва сдерживала слезы. Поморгала, посмотрела наверх, вниз, в окно — только бы не заплакать — сквозь зелень огромных деревьев жидкий свет падал в окно ее спальни, на подоконнике надувал горло, топтался голубь, и еще какие-то птицы посвистывали… Все тихо и спокойно, умиротворенно. И ни тех огромных деревьев, ни жутких кустов, специально цепляющих их за ноги и руки. А сколько было затрачено силы, чтобы пройти эти триста шагов!
— Я вытащила его оттуда, — сказала она тихо и глубоко вздохнула. — Вернее, то, что от него осталось,
Девушка посмотрела на большую кровать, где лежал дракатон. В спальне возле отделанной панелями стены стояла широченная кровать с толстыми темными столбиками, похожими на колонны перед дворцом. Толстое вышитое покрывало стекало с нее как застывший радужный водопад. Тусклый солнечный луч рассекал темный дорогой ковер и освещал нижнюю половину кровати — Эссейл лежал там неподвижный, бледный, но живой. Благодаря удивительной регенерации, огромные, рванные раны дракатона зажили уже на следующий день. Но он все еще не приходил в себя! Зои и Айрин решили, что Николя и Эссейл страдали не столько от потери крови и ран, сколько от истощения их жизненной ауры. Эти твари из тумана не только пили кровь и грызли плоть, они, видимо, поглощали еще и жизненную силу жертвы. Только Эссейл лежал неподвижно, как мертвый, а Николя при этом еще тихо и жалобно стонал, и почерневшей от горя Зои казалось, вот-вот замолкнет навеки.
Но ведь вчера Николя наконец пришел в себя — он был иссиня-бледен, точно мертвец, волосы всклокочены, сам весь дрожал, ничего не помнил. А Эссейл все так же лежит и лежит, желтый, как воск и такой безжизненный! Айрин почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза, опять заинтересованно посмотрела на высокий потолок, да, красивый, все-таки умели дракатоны строить…
Вечером все собрались в столовой. Последними пришли Заррот и Айрин. Заррот опять хмурился, Мейз озабоченно на него поглядывал. Ужин прошел чуть более оживленно.
Николя накормили, усадили на кресло, обложили подушками, он все еще был очень слаб. Пошел небольшой дождь, капли стучали по карнизам, стекали по длинным стеклам окон, но в очаге ярко горел огонь, и было очень тепло и уютно, только Глен как всегда в последнее время мерз и дрожал.
Айрин заметила, что Зои не отходила от Николя ни на шаг. На участливые расспросы товарищей вначале он молчал, а потом рассказал свою историю. Сначала его слов разобрать практически, потом, после бокала вина, дело пошло лучше. Он стоял на берегу озера, затем из тумана к нему спустилась прекрасная дама в белом платье, он влюбился в нее (Айрин с интересом отметила, что Зои сникла при этих словах) и она поцеловала его. Дама закинула назад его голову и укусила его в горло и в грудь, а потом в губы. Но ему совсем не было больно, а, напротив, такого наслаждения он никогда не испытывал! А потом дракатон с ножом напал на даму и он его так ненавидел за это и даже ударил…
— Ну, примерно этого я и ожидал, — мрачно сказал Драйт, — там, в долине, без магии, я этого не чувствовал, а уже здесь, наверху, понял, на нас всех ментально воздействовали.
Ребята рассказали Николя что произошло с ними в тот день.