— Слушай меня, слушай же, молю, Айрин де Ариман де Сансет, не сегодня, завтра, через год, — это должно случиться. Я не могу без тебя существовать. Не заставляйте меня терять образ человеческий. — Он говорил тихо и хрипло и прижал к себе Айрин совсем близко, положил тяжелую голову ей на плечо. Айрин застыла, напряженная, боясь пошевелиться. Она со смятением заметила, что ладони Заррота накалялись, суйчас вспыхнут огнем. Он вдруг глубоко, коротко вздохнул, так резко отстранил девушку от себя, что у нее мотнулась голова, и, продолжая страстно глядеть ей в лицо, прошептал.
— Я жестоко страдаю… У меня нет больше силы вытравить эту любовь… Айрин, будь моей женой… Я, баронет Заррот де Сейран первый наследник рода носителей Древней крови де Протиран, предлагаю тебе, Айрин де Ариман де Сансет, свою руку и сердце! Я предлагаю тебе полную защиту и поддержку рода.
«Невероятно! Чтобы Заррот предложил такое. Великий гуляка и вечный холостяк Заррот! Так подставить свой род — пойти против воли императора! Два месяца назад она бы душу продала бы за такое предложение, все, только бы вырваться от страшной помолвки! Но теперь…»
Мужчина, тем временем, не сомневаясь ни на секунду, что Айрин теперь его, что никто не сможет отказаться от такого великодушного предложения, наклонился к Айрин, вдыхая запах его женщины, положив руку сзади ей на затылок, он со стоном прильнул к сладким губам. Девушка уперлась в грудь ему, но руки ее беспомощно согнулись под мощным натиском мужчины. Он притянул ее к себе и стиснул так, что у нее захватило дух. Держа ее в объятиях, он заставил ее сделать несколько шагов, и она почувствовала, что уперлась спиной в стену.
Его язык ворвался ей в рот, он прижался к ней всем огромным, дрожащим телом, не замечая ее попыток вырваться. В голове Айрин звенело, никакими силами нельзя было собраться с духом — сообразить, — что же делать. Липкий поцелуй продолжался.
— Заррот, Заррот, послушай меня, — на лице мужчины горит страсть, — Заррот, я…я не люблю тебя, я не могу быть с тобой…Прости…Я вправду очень, очень ценю твое предложение, но извини, я не могу. Я…я люблю другого…
Большие руки на ее плечах задрожали, Заррот в огромном шоке уставился на нее, открыл рот, судорожно вхдохнул и не нашел, чего сказать. Так он и стоял, ловя распахнувшимся ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды на берег. Айрин, воспользовавшись минутным замешательством огромного мужчины, выскользнула из его объятий и метнулась в темный коридор в сторону своей комнаты. Заррот поймал только воздух. Как сумасшедшая, бежала она, скорее, скорее, ей казалось, что она слышала топот его ног, ей казалось, что за ней следят, что ей грозит опасность. Айрин так торопилась, что не заметила темный силуэт прячушегося за углом человека. Задыхающаяся от ужаса девушка, ввалилась в полутемное помещение, заперла дверь на изящный, как все в этом дворце, замок. Все, она в безопасности теперь. Прислонилась к двери спиной, закрыла глаза, побилась головой о дверь — не помогло, легче не стало, сердце никак не успокоится, стучит сильнее и сильнее. Только сейчас, казалось, девушка осознала всю опасность, которой она подвергалась. Из глаз потекли слезы. Когда же все это закончится!
Айрин открыла глаза и посмотрела на кровать. Эссейл лежал, все такой же неподвижный и бледный как смерть. Позволив себе немного пореветь, она высморкалась и пошла к тазу с водой, чтобы ополоснуть лицо, прополоскала рот — после поцелуев Заррота, она чувствовала себя грязной. Пойти бы сейчас с Эссейлом в купальни, натереться ароматным мыльным песком, вымыть своего мужчину, погладить его всего и везде, а потом раствориться с ним, в нем, слиться с ним, почувствовать его внутри себя…
Наступили сумерки, Айрин посмотрела в окно и некоторое время она смотрела на дождь. Это был сплошной серый ливень, и эта комната казалась островком в какой-то мутной бесконечности. Айрин был встревожена и начала вздрагивать от каждого шороха, бежала к двери и прислушивалась… Айрин подошла к кровати с бессознательным дракатоном. Она опустилась на колени перед ним, любуюсь обнаженным телом. Он был великолепно сложен — конечности длинные и красивые, твердые, плоские мускулы четко выступали на выпуклой груди и плечах, на впадине живота и узких бедрах, темно-синие чешуйки тускло блестели на его теле. Айрин не удержалась и погладила их — мягкие, теплые, как она любила проводить по ним языком, каким потрясенным и возбужденным он тогда становился! Его глаза тогда увеличивались, переливаясь всеми оттенками ярко-желтого, он низко стонал и… Ну почему он не приходит в себя!