Она снова послушала, как бьется его сердце. Убедившись, что дракатон не покинула еще ее и до сих пор жив, она чуть-чуть взбила его подушку и погладила Эссейла по лицу, поцеловала в сухие, бескровные губы. Легла рядом, обняла. Страшная усталость легла ей на плечи. Это был груз только что пережитых часов и груз всей ее никчемной жизни, так мучительно ощущавшийся теперь, когда Заррот всколыхнул ее воспоминания и наполнил об угрозе замужества с императором. Она почувствовала, как болят усталые руки, плечи, ноги — каждая клеточка ее тела болела.
— Я устала, — сказала она еле слышно. — Ах, я так устала. Я хочу спать…
Заррот настолько обалдел, что даже не побежал за ней. Что это такое только что случилось? Он что-то не понял — она ему, баронету Зарроту де Сейран де Протиран, отказала? Она предпочла ему синего урода-мутанта, смертника? Он потряс головой — ерунда, чушь! Что она такое несла — любит другого! Кого? Все, что говорила Айрин, было противоречивым, бессмысленным и глубоко несостоятельным. Полный бред! Мужчина от резкой боли схватился за голову, прижал к пылающему, багровому лицу свои широкие ладони. Ему казалось, что из глаз его сочится кровь, а весь мир, безбрежный, неустойчивый, отгороженный от него какой-то невидимой занавесью, дыбится, рвется из-под ног, он застонал, зашатался, она отвергла его!
— Заррот!
Он вздрогнул — кто это там, в темноте, он видит только неясный силуэт,
— Заррот, ты должен отомстить…
«А, это Глен. Откуда он здесь? Что он здесь делает?» — В воздухе расплылся сильный цветочный аромат. — «Фу, ну и надушился!»
Глен, казалось, подурнел, весь, как бы, сморщился, скукожился. На пожелтевших щеках его, как на осеннем листке, чахнул неяркий румянец. Он заметно исхудал за эти дни, а в глазах появилось что-то новое, холодное, липкое… Было в этом человеке что-то приводившее в содрогание.
— Она тебя любит, — прошелестели бледные губы, — ты же видел ее глаза, они полны молчаливой мольбы, — Заррот замер, всем своим существом впитывая слова Глена, — она хочет быть тобой, вспомни, как она люнула к тебе! Она под сильным внушением, урод маг, он всех нас обманул! — Да как же он сам об этом не подумал! Глен прав! — Вспомни, он смог ударить тебя тогда, в лагере, несмотря на печать университета, которую даже ты не можешь преодолеть, а мутант даже не поморщился! — Да, было дело, Айрин тогда такую суету подняла, так визжала, что никто не обратил на это внимания. — А как он смог лишить ее девственности? А печать рода? Он сильный, очень опасный маг. Он древнее зло, мы ничего про него не знаем, — шепот заполняет его сознание, — он лишил тебя друзей, околдовал их, он, это он призвал тот туман, вы все потерялись, а он нет…Подумай, думай, Заррот…
— Минуту…
Заррот все еще не мог поверить в реальность произошедшего — никто этого не заметил! Они все идиоты! Было что-то непостижимое во всем этом. Все это нагромождение лжи, все эти бессмысленные противоречия вдруг четко выстроились у него в голове. Ублюдок — Древний маг! Боги! Они же все в огромной опасности, а особенно его любимая! Почти неощутимый порыв сквозняка донес до дражащего мужчины легчайший аромат цветущей лилии, наполняя его душу ни с чем не сравнимой нежностью и легкостью.
— Все, все попали под его влияние, только самые крепкие еще сопротивляются и те, кто ему не нужнен, вспомни — женщины или слабые маги не изменились, нет, он взялся за сильнейших — Джеймс, Драйт, Кейст, Нед, Ганна…
— Она заколдована, она под воздействием!
— Но он смертен, от него можно избавиться, — тихий шепот у него за спиной. — Еще не поздно спасти их всех, мы это сделаем вместе.
Глен глядел на Заррота неподвижными, широко раскрытыми глазами; лицо его застыло, стало похоже на лицо каменного изваяния.
«Почему собачий век дракатонов такой короткий? Потому что они ублюдочные собаки! Они могут быть опасными Мы уже стольких похоронили. Еще один отправится в могилу скоро…»
— Они очень сильны, ни огонь, ни обычное оружие не может повредить им, на их шкуре все заживает… — Глен посмотрел Зарроту в глаза и продолжил с легкой улыбкой: — …если только не поразить их в голову или в шею. Нужен клементил, я достану, нож, прекрасный, красный металл, или стрела, клементиновые укусы приводят их к мучительной смерти.
Глен ушел. Заррот с трудом пошевелился, собираясь сделать шаг, качнулся; вино, стресс, тепло, сладкий аромат, все это разморило его, а монотонный, убаюкивающий голос