— Заррот, зажги камины,
Властный взмах рукой, яркий огонь весело запылал, украсив столовую разноцветными бликами и огромными пляшущими тенями. Сегодня на Зарроте голубой камзол, украшенный синими драгоценным камнями и льняная рубашка с чудной голубой полоской. Темно-синие лосины с золотыми полосками, черные сапоги. На его поясе неизменный меч, Вереса увидела, как в руках мужчины мелькнул нож красноватым металлом, когда Заррот поправлял кружевные рукава. С трудом Вереса отвела глаза от его рук, спрятанных в пышных складках кружев. Она подняла глаза и, встретившись с его глазами, заметила в них насмешку и иронию.
Заррот игриво подмигнул ей.
Этот человек улыбался! Заррот улыбался, хотя положение дел совсем не должно было располагать его к улыбкам. Он должен был испугаться как все они — душа должна была уйти в пятки от испуга. Но он не испугался. Значит, у него был план. Вереса чуть расслабилась. Заррот был спокоен — даже слишком спокоен для человека со здравым рассудком. Казалось, что… что все происходящее его забавляет. Словно он смотрел интересный спектакль, сидя в театральной ложе.
На диване устало сидит Николя. Его мочальные, светлые волосы мокры от пота. Глаза, совсем белые, куратор точками зрачков глядит на огонь. Рядом с ним уселась Зои — Вереса хмыкнула про себя, кажется, это уже готовая пара. У камина сидит Глен. — «Фи, ну и накрасился!» — скривилась Вереса, на лице студента явно было слишком много белой пудры, а губы ярко выделялись слишком красной помадой, но бароннет Глен де Иаррот всегда был таким — экстремально ярким и всегда разным, как пестрые перышки попугая. Неожиданно юный Глен вытаращился на Вересу странными, расширенными глазами, он смотрел на нее, не отрываясь, несколько минут, потом пожал плечами и что-то прошептал сам себе. Вереса с трудом перевела взгляд дальше.
Мелинда нервно облизывает постоянно пересыхающие губы — подруга поглядела на Вересу голубыми глазами, из которых страх, казалось, вымыл весь цвет.
Лицо Айрин все еще было бледным; в каждом движении девушки чувствовалось нервное возбуждение, которое она тщетно старалась скрыть. Она не отставала от своего мутанта ни на шаг, став его маленькой тенью.
Рыжеволосая миниатюрная Ганна сидит на стуле у стола, она выпрямилась очень прямо, напряженная, словно готовая вскочить в любую секунду и бежать, и сражаться. Но вот она увидела Джеймса, быстрым шагом вошедшего в столовую, вздрогнула, чуть расслабилась и принялась медленно и как-будто лениво накручивать рыжий локон на указательный палец, но Вереса видела, что худенькие пальцы Ганны мелко дрожали от страха.
Драйт напряженно сидит около стола. На столе стоти поднос с холодным мясом, фруктами и булочками. На огромной тарелке лежат тонкие куски копченой оленины, красиво украшенные маленькими маринованными яблоками. Засахаренные абрикосы кажутся пухлыми золотистыми шариками, уложенными в корзиночки, которые рассыпались, стоило им попасть в рот. Десятки крошечных птичьих печенок, замаринованных с чесноком в масле и многое другое — еда никого не интересовала. Кейст разливает вино в бокалы. Всем срочно надо выпить.
«Интересно, кто из них следующий? — Задумалась Вереса, — Они еще переживают, ходят, пьют, надеются на что-то, не подозревая, что зараза уже в них, уже убивает их, делая свое смертельное дело»
В столовую вошли Эссейл с Недом, что-то оживленно обсуждая. Они несли коробки с бумагами. Вереса провела взглядом по дракатонскому телу — от широких плеч до узких бедер, — «мда, хорош». Мужчины поставили коробки на пол, к ним подошли Джеймс и Николя. Начали что-то обсуждать вполголоса. Эссейл изящно, словно очень большая кошка, метнулся в сторону Айрин, притянул ее к себе, обнял ее, засунул нос в ее волосы, не останавливая беседу с мужчинами, и легким движением руки по очереди указал на коробки и документы в них. Что-то снова сказал, Вереса не слышала что, до нее только доносился шипящий акцент дракатона. От него, как от печи, дышало здоровьем и силой.
«Вот это регенерация!» — подумала Вереса, — «только вчера беспомощно висел между Недом и Джеймсом, сотрясался в приступе, а сегодня, аж подпрыгивает». Энергия, Сила и станная магия просто кипели в нем; он излучал их, как темное солнце. Мужчина был великолепен в своей свирепой красоте, черты его узкого лица состояли из острых линий и углов, будто скульптор высек их из темно-желтого гранита. Черно-синие чешуйки, с бронзовым отливом, тускло мерцали, а глаза… Блестящие глаза мутанта сияли, словно расплавленное темное золото.