— Перегот. Прибежал, как ошпаренный…
— Хорошая пара… — Снова вздохнул. — Поросенок наш император… — Кати говорит сурово и строго, но глаза его при этом сияют, будто в них прячется улыбка.
Алькаид согласно кивнул. Он помнил свой восторг, когда месяц назад он почувствовал приказ его обожаемого императора измениться. Он и его додзен тогда неделю не возвращались на землю…
Наступила тишина. Багровые сумерки разливались все шире. Все предметы казались нереальными в этом необычном свете.
Кати устало сел рядом с Кавичем, не отрывая глаз от резвящегося дракона над морем и вопящего от восторга додзена на его спине.
Все в Дракатии потеряли разум. Дракатоны ожили, казалось, они жили в атмосфере безумной эйфории, полной непринужденности и легкости, царившей во всей стране.
Этот засранец, молодой император, нашел способ как отделаться от надоедливой охраны — он погружался в скилл и вызывал в них драконов. Кати терял людей одного за другим. На этой неделе уже второй. И никакие убеждения, крики и угрозы не действовали на него. Эссейл легко ломал древние традиции.
Раньше император погружался в скилл раз в год и изменял всех дракатонов, достигших совершеннолетия, допущенных целителями и родителями до церемонии. Это всегда было очень тяжелая, порой опасная церемония для императора, требующая огромных энергетических затрат. Поэтому, опасаясь за хрупкое здоровье новоприобретенного императора, его поданные строго-настрого запретили ему выходить в скилл.
Упрямый император игнорировал все запреты. Сначала раз месяц, теперь чаще, совершенно неожиданно дракатон замирал, словно задумавшись над чем-то, тревожно прислушивался к чему-то слышному только ему. Через минуту он оборачивался в дракона и с ревом улетал на поиски своего додзена. Одновременно с ним еще один дракатон, порой на другом конце страны, чувствовал острую необходимость поделиться совершенно ненужной ему энергией. Счастливая пара находила друг друга, чтобы навсегда быть лучшими друзьями и уже никогда не расставаться. Вся страна бурлила, непрерывно происходили какие-то торжественные празднества…
Кати снова тяжело вздохнул.
— Где эти… ммм… паразиты прячутся от нас?
Алькаид легким кивком указал в сторону имперского сада куда, страшно таясь и хихикая, убежала непослушная парочка. Охранники молчаливыми, невидимыми тенями окружили сад, теперь туда ни одна гусеница не проползет.
Кончики ушей наместника порозовели: казалось, в нем происходит внутренняя борьба между смехом и негодованием.
— С урока убежал! Политология видите ли ему не нравится! Болван!
Суровый Алькаид кивнул, улыбаясь.
Да, он такой, как же они его любят, их непослушного императора…
Эссейл еще спал, разметавшись по огромной кровати, девушка не отрываясь глядела на лицо спящего синеволосого мужчины. Она была переполнена счастьем и знала, что и он полон счастьем, и поэтому лицо его так спокойно и серьезно.
Она встала и отдернула шторы.
Солнечные лучи хлынули внутрь, и перед Айрин открылся голубой, сверкающий Дарлисский залив. Его усеивали крошечные рыбачьи лодочки с ослепительно белыми парусами, а над ними кружили чайки. Счастливая Айрин открыла застекленную дверь и вышла на закругленный, ажурный балкон. Повсюду вокруг, на разных уровнях, виднелись такие же балконы, одни побольше, другие поменьше, но все выходящие на прекрасный залив.
Белый мраморный имперский дворец был встроен в огромный морской утес. Со своего балкона Айрин смотрела на темное пламя теней, отбрасываемых стройными кипарисами на светлые стены. Деревья росли в маленьком внутреннем дворике. Оттуда доносился их горьковатый запах, смешанный с ароматом и ропотом струящейся воды.
Внизу террасами располагались сады, дорожки и ступени, сходящие к далекому берегу, где выдавался в море деревянный мол. Там стояли на причале около дюжины лодок со свернутыми парусами. Переведя взгляд на сам дворец, Айрин увидела две высоченные белые башни, северную и южную, каждая со своей террасой, обрывающейся над огромным, сияющим голубизной морем.
В многочисленных цветниках трудились садовники — одни выпалывали сухие стебли, другие сметали с дорожек листья и складывали их в перекинутые через плечо мешки, третьи высаживали свежий бордюр и подстригали розовые кусты. Тут и там летали огромные светло-коричневые, рыжеватые драконы.
Айрин наклонилась над проснувшимся дракатоном:
— С днем рождения, любимый.
Нед и Джеймс устроили изыскания в архиве императорчкого дворца и откопали, что сегодня у Эссейла триста девяносто пятый день рождения.