— А сейчас кому-то тут будет очень хорошо, ты готова?
— Да, — возбужденно шепчет герцогиня, — возьми меня…
Саблот единым мощным движением входит в женщину до конца, она вскрикивает от неожиданности, пытается отстраниться, пораженная размерами…
— Р-р-р — рычит Саблот ускоряясь, работая бедрами мощно и сильно, как паровая машина.
— Ну вот и к магу идти не надо, все само и разрешилось, — усмехается Гарри, подхватывая свою любимую плеточку…
Герцогиня открыла рот, чтобы завизжать:
— А ротик мы используем по назначению, если по другому мне нельзя…
Истерический хохот огласил пустынный коридор самого дорогого отеля Евронии. Пробегающий мимо слуга остановился и посмотрел вокруг. Смех все продолжался, достигая самых высоких, пронзительных нот, потом словно падал, переходя почти в рыдания, и снова поднимался. Смеялась женщина. А теперь плачет. Слуга хмыкнул, пожал плечами и побежал дальше.
— Калашотки значит, ам и все! — Маленькая герцогиня, заламывая руки, ходила по роскошному номеру. — Подлец! Я тебя уничтожу! Но как? Надо успокоиться и подумать. Давай Констанция, думай, думай… — На лице и на шее у нее играл багровый цвет, а пустые глаза были окрашены в черную ненависть.
«Так, что он здесь делает? Все это время не вылезал из столицы, а теперь пропадает здесь?» -
Вот уже второй день она мечется по номеру.
«Унизил, растоптал, подлец, подлец…»
«Отдал слуге…»
«Итак, соберись, думай, что он здесь делает?»
«Унизил, уничтожил…»
«Почему здесь? В захудалой Евронии? Женщина? Любовь? Я ее уничтожу, яд еще никто не отменял»
Дрожащей рукой герцогиня, раньше не склонная к излишней нервозности, облилась духами до полуобморочного состояния. Вышла из номера. Ей в спину дышала раздражительность, а впереди маячило безрассудство. Она отомстит, сдохнет, но отомстит!
— Прочь! — потребовал он через три часа мучений, подталкивая полуодетую, шатающуюся герцогиню, носительницу Древней крови, к порогу, и повторил — Прочь потаскушка, ты до краев наполнена семенем грязного занвейца! Пошла вон!
«Унизил, уничтожил…»
Прогуливаясь по городу, поймала жадный взгляд мужчины. — «Где-то я его видела, да, он что-то шептал подлецу на том полигоне» — Улыбнулась, похлопала глазами. Мужчина судорожно сглотнул слюну…
— А-а-а, мой лев! Инатоль еще, да-да, еще! Как же мне хорошо! О-о-о! — «Ну, долго он еще там?»
После гигантского агригата Саблота, она даже не чувствовала жалкий стручок студента.
«О, задышал тяжелее, надеюсь, кончает» — Констанция видела, как исказилось лицо молодого человека, она усилила стоны.
— Ты великолепен! Это нечто! Еще вина?
Она видела, что студент сильно опьянел. Только бы не заснул;
— Расскажи мне о себе, дорогой.
«Ах, какая скукота! Вот ведь зануда! Стасис, заклинания, куратор этот его обожаемый, лекции, практика скоро»
— Да ты что? Большая охота? Вместе с милардом Гарриданом? Что у меня с ним? Да нет любимый, я его бросила, он жалок по сравнению с тобой. Еще вина? Скучно все-таки вы живете, студенты. О, очень большой секрет, да? Обожаю секреты! Что-о-о? Дракатоны…стасис…Гарри…смерть…синий мутант…Низший… ЖИВОЙ….???…!!!..
— Но только никому…ни-ни… — лезет с поцелуями, опять задышал тяжело;
— Да-да, я тоже тебя люблю… Нет, не сейчас, дай мне чуть отдохнуть…
Дальше она его не слушала. Камешки мыслей вызвали лавину заключений.
«Как все интересно! Дракатоны! А вы смелый грешник, милард Гарридан, любите играть с огнем! Да с каким огнем! Но ничего, ты у меня теперь в руках, я тоже вступлю в игру»
— Что-что, не расслышала?
«Интересненько… Айрин де Ариман де Сансет — невеста самого императора? Древнейшая кровь! Наилучшая, да в группе Гарри! Едут на практику… Вместе…Очень интересно. Не пропустит милард Гарридан такую, обязательно откусит себе кусочек. Но я не могу поверить, что Кардин пойдет на риск, заигрывая с невестой императора. У него же никогда не бывает серьезных намерений. Или все же…Мммм… Вмешаемся…»
А теперь, срочно в столицу, ей надо кое с кем встретиться…
Столичный Карланао жил бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью. Фосфорические летние ночи, сумасшедшие, сладострастные и бессонные, роскошные столы, разнообразие вин и шорох золота, музыка, крутящиеся, переплетенные пары за окнами, бешеные экипажи, воры, нищие, убийства на рассвете, в свисте ветра и пронзительном, диком завывании флейт жил великий город.