Хотя заря только занималась и небо было розоватым, словно анисовый ликер, город уже или все еще гудел как улей. Герцогиня Констанция де Заппай де Капасае въехала в Карланао и сразу направилась в особняк своего мужа. Когда она говорила Гарри о своем разводе, она чуть преувеличила — мужу она сообщила, что едет к дальней родственнице, так, на всякий случай, не решаясь сжигать последние мосты.
Все же в сердце молодой женщины было смутно и тревожно. Дракатоны — это очень серьезно и опасно, то, что она затеяла может уничтожить ее. Ненависть сражалась с осторожностью. Она вскочила, подбежала к зеркалу и долго изучала свое лицо. Она все еще прекрасна. Констанция несколько раз глубоко вздохнула. А потом медленная улыбка расцвела на ее лице, как оскал зверя:
— Проклятье! Но что он за чудовище! Негодяй зашел слишком далеко. Я уничтожу его.
Пометалась по комнате:
— Ну не съедят же они меня, — попыталась ободрить она саму себя. — В конце концов, я же помогаю им.
Констанция подошла к окну, на улице тысячи, тысячи огней, катятся экипажи, люди идут между призрачными домами, выплывающими из дрожащей зыби. После дождя — туманно.
Все решено и будь что будет! Как будто подчиняясь воле кукольника, дергающего за веревочки, она легко поднялась на ноги, вышла. На ней было ее лучшее алое бархатное платье, шитое серебром и золотом, отделанное драгоценными камнями. Она направлялась в имперский дворец.
Тронный зал был наполнен придворными, с минуты на минуты ожидали прихода императора Витласа Второго Великого. Заиграли трубы, оглашая появление императора, широко распахнули двери, сотни собравшихся умолкли, их яркие платья и сверкающие украшения соперничали с расписным потолком над их причесанными волосами, мозаичным полом под их шелковыми туфлями.
Витлас Второй Великий появился в дверном проеме, на секунду остановился, надменно наклонив голову в ответ на глубокие реверансы придворных, затем проследовал в зал.
Лицо у императора было морщинистое, пергаментное, мертвенно-бледное, прозрачное, с неестественным румянцем на щеках. Нездоровый цвет лица, вздувшиеся, посиневшие прожилки — все это указывало на порочность его натуры. Он казался трупом, восставшим из могилы, но оживленным лишь наполовину. Глухое звучание его голоса переходило в старческое дребезжание, но в нем чувствовался непреклонный авторитет. Один его глаз был полузакрыт, другой — косил. Но этот косой взгляд не упускал ни малейшей детали и проникал в душу.
Он шагал медленно, как марионетка. Его большие тусклые глаза смотрели вперед, не мигая. Резко очерченный подбородок, выступающие челюсти, красные губы, жидкие, с седые волосы придавали ему особенно болезненный вид.
Несмотря на это, он был настолько преисполнен чувства своего почти божественного величия, что не сделал ни единого жеста, который выходил бы за рамки требований этикета. Парализованный своим величием и могуществом, он в одиночестве прошел через строй склонившихся в глубоком поклоне придворных так, словно совершал священный обряд под названием «пришествие божественного императора пред очами жалких подданных».
Наконец можно было выпрямиться и поднять голову, герцогиня осмотрела зал:
«А, вон и он!» — толпа зашевелилась, Констанция маленькими шажками продвигается к намеченной цели. Он стоял вдалеке от толпы придворных, жаждущих приблизиться к императору как можно ближе, быть замеченным, поклониться ниже всех, засмеяться шутке Витласа Великого громче всех.
«Как все же страшно!» — подумала Констанция, вокруг представителя от Дракатии как всегда было пусто. Даже без их драконов, исчезнувших более ста лет назад (а может и не исчезнувших вовсе, как шептали наиболее осведомленные — может коварные дракаторы просто прятали их!), дракатонов боялись и ненавидели. Но не ненавистью в упор, когда ненавидящий хочет идти драться и убивать, а ненавистью трусливой, шипящей, из-за угла, из темноты. Ненавидели, нервно, дрожа губами, улыбаясь, трусливо поджав хвост. Люди старались обойти скучающего огромного дракатона по широкой дуге. Все, кроме герцогини де Заппай де Капасае. Она нервно стянула с рук усыпанные драгоценностями перчатки.
Дракатон не шевельнулся, когда она, грациозная и прекрасная, подошла к нему. Она с ужасом смотрела на очень, ну очень высокого мужчину, на его твердо очерченный подбородок, узкие губы, высокий лоб, большие черные глаза. Она невольно поежилась, мужчина стоял, не меняя позы, и молчал, с непроницаемой угрюмостью ожидая объяснение такого феномена — жалкое человеческое создание осмелилось к нему подойти. Перед женщиной стояло надменное существо с привычкой всегда высоко держать голову, осанкой истинного воина. Дракатон выглядел властным и величественным и очень-очень жутким.