— Вы просили о встречи, я вас слушаю, — низким голосом проговорил посол.
“Никаких понятий о манерах, с первой минуты и сразу к делу, ни одного вежливого, приветственного слова»
Перед ней стоял очень высокий, могучего, атлетического сложения мужчина. Лицо узкое, как у всех дракатонов… Лоб мощный, шишковатый. Волосы, необычайно густые и очень светлые, казалось, не знали гребня: они торчали во все стороны. Серебряные глаза его пылали изумительно и поражали силой… «Все-таки зря говорят, что они не маги, черной, злой магией от них так и веет…»
— Итак, я вас слушаю, — прервал грубиян размышления герцогини;
В огромном кресле у ярко горевшего камина зашевелилась еще одна тень. Молодой дракатон был очень симпатичным. Констанция, смотрела на него, открыв от изумления рот. У мужчины были огромные черные глаза в красивом обрамлении бархатных ресниц и бровей и желтовато-смуглое лицо. Его глаза сверкали таким неистовым блеском на его смуглом трагическом лице, что казались мерцающими. Он подошел к столу, остановился и уставился на Констанцию своими невозможными глазищами. Его движения напоминали кошачьи — ловкие, полные скрытой силы, выдававшие в нем искусного атлета и наездника.
Внезапно открылась дверь, и в комнату вошел высокий, немного грузный старик-дракатон, одетый в просторное черное одеяние, напоминающее тунику. Его длинные волосы отливали сединой, лицо было изборождено морщинами, на лбу виднелся глубокий шрам. Несмотря на солидный возраст и некоторую полноту, он поражал своей царственной осанкой.
Все трое угрюмо уставились на нее. Молчат, ждут. И никакого мужского интереса, ни одного задумчивого взгляда в ее глубокое декольте, они словно не заметили, что перед ними обворожительная, прекрасная женщина. Озадаченная Констанция столкнулась с такой реакцией на свою внешность впервые.
«Ох, как же все сложно и страшно!»
— Я узнала, ну мне сообщили под большим секретом, что археологи Евронийского университета боевой магии нашли более сотни дракатонов консервантов — Высших! Мужчины не шелохнулись, словно застыли, ни одной эмоции не проявилось на их лице, не такой реакции она ожидала,
«Может им все равно?»
— Они там вопреки закону, под руководством герцога Гарридана Кардина и с помощью непрофессиональной целительницы студентки Айрин де Ариман де Сансет произвели попытку разморозить их, ну и конечно у них почти все умерли!
Она остановилась набрать глоток воздуха, посмотрела вверх, чтобы проверить реакцию слушателей и поперхнулась от ужаса — настолько страшными сделались три пары глаз, уставившиеся на нее.
«Все-таки они не люди! Как рептилии какие-то!»
— Поччти все умерли, вы сказзали? Почшшт-и-и? — Спокойно сказал посол и что-то шипящее проскользнуло в его интонации и в словах, — «все-таки они родственники змеям, точно!» — мелькнуло в голове у Констанции, — продолжжайте,
— Да, они смогли оживить нескольких;
На самом деле Инатоль сказал одного, да и то не Высшего дракатона, да и то, то ли не настоящего дракатона, то ли какого-то низшего мутанта, она не вполне поняла, но тут она чуть преувеличила, для эффекта.
— Шестерых! Высших! И все из-за Гарридана Кардина! Это было его решение! И еще синего какого-то, недо-дракатона, Низшего!
Ну что ж, следует признать, должный эффект получился. Если бы заряд молнии ударил в комнате, не было бы наверное такой бурной реакции — Дракатоны как будто подпрыгнули, услышав слова женщины, молодой дракатон зашипел, став вдруг вместо обаятельного, красивого мужчины, смертельно опасным хищником.
Констанция обернулась, услышав этот резкий шипящий звук, и ей не пришлось ничего изображать: она и в самом деле испугалась. Дракатон, его волосы, страшные, выпученные глаза, и грозно оскаленные зубы — сейчас он ее загрызет — все олицетворяло даже не угрозу, а уже наступившее бедствие.
— Верити! — Просипел он. — Не мошшет быть! Ужас! — Видно было, что мужчина с трудом разомкнул вдруг побелевшие губы, его голос звучал почти беззвучным шепотом, он дрожал всем телом;
— Что? — Почему то шепотом спросила испуганная женщина;
Глаза посла горели таким серебряным огнем, что, казалось, еще мгновение — и в воздухе вспыхнут пламенные письмена.
— Где сссеейчасссс разморожжженные дракатоны? — Совершенно спокойным голосом, так отличавшимся от его глаз, спросил посол, только шипение усилилось, прорывая клокочущие чувства за маской невозмутимости. Взглядом он выразительно строго посмотрел в сторону несдержанного молодого коллеги. Волнение посла выражалось в том, как напряженно он выпрямился в своем кресле; в его осанке чувствовалась властность человека, привыкшего отдавать приказы и требовать их неукоснительного исполнения.