Здесь же, обнимая дракатона, крепко прижавшись к нему всем телом, в большой повозке заснула и Айрин, в первый раз за эти дни.
Новый день настал радостный, звонкий — было тепло и солнечно, все казались друг другу добрыми. Заррот всех целовал и весело пел, Мелинда шутила и сама хохотала над своими шутками. Джеймс из ближайшего леса приволок целое дерево каких то сиреневых цветов.
Всем было весело и хорошо…
Он молча приподнял пудовые ставни своих тяжелых век и снова захлопнул их. Он не знал, был ли он все это время в обмороке или просто спал. Впрочем, между тем и другим состоянием едва ли еще существовала какая-нибудь разница: боль и истощение давно позаботились об этом. И сон, и обморок каждый раз были погружением в какую-то бездонную липкую трясину, из которой, казалось, уже нет возврата.
Рядом послышалась какая-то возня. Не успел он испугаться, как почувствовал — это существо свое, родное. Прохладные пальцы приподняли его голову — в рот полилась волшебная жидкость, он открыл рот. Жилы на шее у него вдруг заходили, задергались, а он уже глотал и захлебывался, позабыв обо всем на свете — вода, вода. Только бы не отняли…
— Тише, тише, хороший мой, осторожненько, тшшш… — Почувствовал, что родное существо гладит его по голове, по лицу. Ладони на висках, слова заклинания, — Спи теперь…
Он снова провалился в тяжелый, близкий к обмороку сон. Потом — через час, а может быть, через день — он почувствовал, медленно поднимаясь со дна какого-то черного глубокого колодца, как руки его коснулось что-то теплое и мягкое. Робкое, мимолетное воспоминание. Где-то далеко-далеко. Родное тепло. Он снова заснул…
…Проснулся. Открыл глаза. Вечер. Принюхался — весна? Лето? До него долетел запах лошадей и каких-то существ. Стрекотали насекомые, недалеко лошадь, отфыркиваясь, пила воду. Он, наслаждаясь покоем и тишиной, впитывал эту теплую тихую ночь, укравшую цвета у травы и деревьев, окрасив их в черные с серыми пятнами тона. Прохладный влажный воздух наполняли ароматы лета.
Где он? Он был болен? Он побывал в каком-то происшествии? Хотя он и не помнил точно, сколько времени прошло, но то, что у него было два перелома ног — это он помнил, в ушах отчетливо стоял хруст костей…А потом дикая боль… Голова у него несколько кружилась. Он наверное в лечебнице, хотя пахнет странно, — «отец и Кати убьют меня, надо было быть аккуратнее!» — появилась какая-то неожиданная мысль и тут же исчезла. Он попробовал пошевелить пальцами ног. Успешно. А сам он лежал распростертым на чем-то жестком и неудобном. Рядом тихие голоса:
— Хочешь простокваши?
— Выпить хочу…
— Давай мне. Если только холодная…
— Ужасно, ужасно!
— Да что ты можешь знать про любовь, наивное ты существо! Прыгаешь из кровати в кровать…
— Ужасно, ужасно, опять по лесу идти…
— Новое сообщение от ректора пришло с птицей — теперь поворачиваем к югу-востоку, до Самоцветных гор к равнинам Дармонда, приказ остановиться в заброшеном древнем дворце Джинны в спящей долине лилий, там какие-то внезапные сметри среди населения окружающих деревень…
Он зажмурился, потом снова открыл глаза. — «Дворец Джинны…» Воспоминание выплыло откуда-то их глубины, знакомый голос говорит ему, — «… такой дворец обустроил…Джинне на свадьбу подарок — гнездо нашего счастья…»
— Сам Герцог присоединится к нам там…
Вдруг он вспомнил: горная дорога, гроза, озеро, сражение…Боль, боль… Дальше — полный мрак.
Он был…
От напряжения он весь покрылся испариной.
Он не знал, кем он был!
“Кто я? Как меня зовут?…???…»
То, на чем он лежал, качнулось. Глухой стук, шорох, над ним склонилось лицо. Голубые глаза, широкие скулы, большой нос, широкая улыбка, блестящие зубы, странный запах:
— О! Он очухался! Ребята! Наш смертник лежит и глазами пучит! — Послышалась возня. Какие-то восклицания. Он напрягся, шевелиться он не мог, только беспомощно таращиться и моргать.
«Смертник???…!!!»
Над нам нависли новые лица. Какой странный у них акцент, странные глаза, он не помнил кто он, но знал, что он другой, что там, в своей прошлой жизни, он привык видеть другие лица. Паника, все его инстинкты кричали, что надо бежать, враги, сил нет, не пошевелиться, он мог только беспомощно хлопать глазами…
— Какой молоденький! — Женский голос,
— Лиззи, посмотри на его глаза! А зрачки! Вау!
— Ужас!
«Что с глазами?»
— Мда-а-а…
— Смотрите, у него не кожа, а чешуя на висках растет! — Это уже голубоглазый мужчина. Нет сил даже зарычать. Волосы встали дыбом… — Ребята, он синий!